Гюнтер Штайн - Путешествие по стране Руставели

Бородатые старики, как выяснилось, вступили с молодым человеком в спор из-за того, что тот оставил свое местожительство в Грузии и поступил на работу в другой союзной республике. Хотя молодой человек ясно обосновал свой поступок тем, что работа, которую он нашел на новом месте, ему более по душе, что там он создал себе семью, старики тем не менее расценивают его поступок как предательство Грузии. "Бросить мать-Грузию — это такое бесстыдство", — негодовали они, предупреждая, что если он тут же не раскается в содеянном и не поклянется исправить свой поступок, то они применят силу. Они так бы и сделали, если бы ему не удалось бежать.

Старики не отставали от него на своей "Волге" до самого Ткибули. До этого перекрестка. Но здесь молодому человеку повезло: ему удалось проскочить перекресток на зеленый, а "Волга" вынуждена была остановиться. После этого трое стариков обратились к милиционерам и пожаловались на водителя зеленого "Москвича", который якобы нарушил правила уличного движения. Они настаивали на том, что "Москвич" помешал им сделать обгон и пытался столкнуть их в кювет. Подтвердить это мнимое хулиганство по требованию стариков должен был в качестве, так сказать, "нейтрального наблюдателя" Реваз. Разумеется, давать такие показания Реваз отказался, сообщив милиционерам то, что было на самом деле.

— Но почему он ничего не сказал об этом мне? — расстроенно спрашиваю я Гоги.

— Подождите, еще расскажет, — отвечает Гоги, пронзая меня своим орлиным взглядом.

Гоги прав, объяснять ничего не надо. Я знаю, что любовь к родине не имеет в своей основе ничего предосудительного. Но как немцу мне также понятно и то, что раньше на этом чувстве бесцеремонно спекулировали господствующие классы. В том числе и в Закавказье.

То, что народы Закавказья все лучше понимают друг друга и становятся более сплоченными, является результатом последовательной национальной политики Советской власти. Она предоставила всем народам и национальностям одинаковые права и создала одинаковые условия для развития, уничтожив почву для национальной розни, той розни, которая искусственно разжигалась буржуазией по принципу "разделяй и властвуй".

Опубликованная уже в ноябре 1917 года Декларация прав народов России заложила фундамент будущего союза пятнадцати республик, каждая из которых представлена в Верховном Совете СССР. Перечислить все то, что конкретно дает сотрудничество республик, народов СССР, здесь невозможно.

О грандиозности пройденного пути может судить только тот, кто знаком с историей Закавказья. Во всяком случае, эпизод наподобие того, который произошел с бородатыми стариками, представляет собой сегодня редкое исключение, тем более что Грузинская ССР сама может быть названа многонациональным государством.

Около 70 процентов населения — грузины, далее идут армяне, русские, азербайджанцы, осетины, греки, абхазы, аджарцы, украинцы, евреи и представители многих других национальностей. Особенно пестрыми по составу населения являются крупные города Грузии: Тбилиси, Батуми, Сухуми и Рустави. Только в Тбилиси проживают представители 80 различных национальностей.

Во всем Советском Союзе примерно с середины 20-х годов происходит то, к чему не могут легко привыкнуть пожилые люди, но что еще более ускоряется в результате бурного экономического развития: растущее смешение народов и национальностей. Уже в течение десятилетий тысячи молодых грузин получают профессии на Урале и в Донбассе, в Москве, Ленинграде и многих других промышленных центрах Советского Союза. С другой стороны, в Грузию направляются тысячи специалистов, которые готовят здесь молодую смену металлургов и строителей. Если молодой человек, к которому с таким непониманием отнеслись старики, принадлежит к числу тех, кто, получив образование, поселяется за пределами Грузии, то многие, приехавшие сюда из других республик, независимо от побудивших их на это причин, чувствуют себя здесь так хорошо, что остаются навсегда. Особенно наглядным примером многонациональности является промышленный город Рустави: плечом к плечу здесь трудятся представители 40 различных национальностей.

Продолжаем наш путь через город горняков Ткибули.

— Грузия богата углем, — поясняет мне Реваз. — Уже в конце прошлого века известный русский ученый Менделеев обращал внимание на то, что добыча угля обещает быть особенно высокой в районе Кутаиси, тем более что уже в то время из Кутаиси в Ткибули была построена железная дорога, а толщина угольного пласта в районе Ткибули достигает порой 15 метров.

Жаль, что из-за недостатка времени мы не можем сделать остановку в прекрасном старом городе Кутаиси. Здесь на Городской окраине сосредоточены гигантские предприятия тяжелой и легкой промышленности. Мощнейший завод грузовых автомобилей, построенный после войны, относится к числу крупнейших предприятий Советского Союза.

— Район Кутаиси — Ткибули — это один из трех промышленных центров, — объясняет мне Реваз. — Здесь, как видите, ведется интенсивная добыча угля и сосредоточены главным образом машиностроение и легкая промышленность.

— Три таких крупных промышленных центра — это меня, по правде говоря, удивляет. В республике с пятимиллионным населением, которую в Европе более склонны считать идиллическим краем виноградников, чайных плантаций, цитрусовых…

— …и раем, в котором люди просто пожинают плоды, — добавляет Реваз, его аскетическое лицо искажает досадливая гримаса. — Черт знает откуда берется такая глупость! Тот, кто так говорит, должен был бы прежде сам все хорошенько посмотреть.

— Вот видите, этого-то я и хочу! Мне хочется, например, посмотреть Кутаиси, а вы не даете этого сделать, — говорю я с деланным возмущением.

Все смеются. Но затем Реваз вновь просит меня проявить понимание. Праздник поэзии в Рустави из-за нас переносить не будут. А мы должны еще пересечь Малый Кавказ. Его высота почти три тысячи метров. Кто знает, какие там дороги!

Действительно, кто знает! Гоги вздыхает, и его орлиный взгляд омрачается.

— Если бы из Тбилиси мы поехали прямо на Ахалцихе и не свернули бы с пути в Гори, то никаких причин для беспокойства у нас не было бы. Тбилиси — Гори — Хашури — Ахалцихе — это все прекрасные дороги. А здесь? До Абастумани они проходят только через небольшие населенные пункты: через Маяковский, Саирме…

— Стоп! — Я трогаю его за плечо. — Вы только что сказали "Маяковский"?

Гоги заметно мешкает с ответом. Считая, что он уже и так много вмешивался в дела своих пассажиров, Гоги хочет, чтобы на мой вопрос ответил Реваз. Но поскольку Реваз тоже молчит, Гоги, наконец, говорит:

— Мы едем через Маяковский, прежний Багдади, он сегодня называется по имени поэта, который здесь родился.