Александр Бушков - Крым и крымчане, или Тысячелетняя история раздора

В 1928 году в партийных кругах прошумело «дело Гад-зинского», члена партии. Выступая на очередном «активе», он обвинил одесский партийный комитет в «неомало-российщине», покрывающей «одесский великодержавный и антиукраинский шовинизм», в «издевательстве над так называемой украинизацией». По его мнению, в одесских вузах продолжала работу «великодержавная» профессура, не признававшая УССР и занимавшаяся «скрытой украинофобией», — да и вообще, налицо «русификация Украины».

Произойди это несколькими годами раньше, возможно, его выступление встретили бы аплодисментами — но товарищ заигрался и не принял в расчет, что курс меняется самым решительным образом… Бюро одесского окружкома партии влепило пылкому оратору «строгача» и заставило признать ошибки — «неправильное понимание национальной политики».

Начались аресты — если и с перегибами, то не особенными. Дела, повторяю, были не липовыми. Хвылевой, прекрасно знавший нравы родной некогда конторы, успел застрелиться, прекрасно понимая, что после всего, что он говорил открыто, за ним, пожалуй, придут за первым. Так же поступил и Скрипник. Однако в руки ГПУ попало немало «самостийников», без всяких пыток развязавших языки. Грушевский проскочил — после кратковременного ареста в 1931 году он вновь оказался на свободе и в 1934 году умер в своей постели, удостоившись некролога в «Правде». Это позже его посмертно причислили к «буржуазным националистам» и отныне писали о нем исключительно так, как в цитированном мною Энциклопедическом словаре 1953 года…

Одним словом, к середине тридцатых «самостийников» повывели, «украинизаторов» приструнили и наиболее уродливые проявления «украинизаторства» ликвидировали. Одернули как следует. Теперь уже никто не решался откалывать фокусы наподобие того, какой случился в 1932 году, когда наркомат рыбной промышленности УССР с детским простодушием запретил поставлять выловленную рыбу в Россию, всю до последнего хвоста оставляя на Украине…

Но и позже УССР трудами большевиков продолжала прирастать территориями. После падения Польши Сталин включил в состав УССР Галичину с Волынью, а также Закарпатскую Русь и Буковину (в двух последних районах хотя и жили славяне, но никакого отношения к украинцам не имевшие). Сегодняшние украинские обличители «тирана» тем не менее и не думают осуждать покойного генсека за щедрые подарки «незалежной», проявляя явную непоследовательность: из «сталинских беззаконий» ими осуждаются только те, что им не по нраву. А вот щедрые подарки, без всякого на то основания сделанные и до Сталина, и Сталиным, и после Сталина, они принимают как должное.

Старая украинская эмиграция, деятели Центральной Рады, гетманской Украинской Державы и Директории, помаленьку старели, сходили со сцены, превращаясь в некое подобие музейных экспонатов. На первое место (правда, с вкраплением некоторого количества «стариков») выдвинулись те самые «молодые волки», новое поколение националистов и «самостийников» — и вот в этих опереточного уже было ни на грош, крови пролилось немало еще до Второй мировой, а уж когда грянула Отечественная…

Как уже говорилось, украинская эмиграция раскололась на несчитанное множество «партий» и «движений». Чуть ли не все они были тем, что поляки насмешливо именуют «диванными партиями» — из-за того, что все члены «партии» могут уместиться на одном диване (выражение это применялось не к одним украинцам, а и к самим себе: к 1926 году, когда власть взял Пилсудский, в польском Сейме увлеченно бузили аж 112 партий, что было многовато не то что для Польши, но, пожалуй, и для Китая. Пример в мировой истории уникальный, достойный книги Гиннесса).

К одной из партий примыкал и тот самый эрцгерцог Вильгельм, по некоему неизъяснимому велению души активным образом сотрудничавший с украинскими националистами всю последующую жизнь (в 1947 году он таинственно исчез в советской оккупационной зоне Германии).

(Рассуждая цинично, возможно, дело еще и в том, что ему просто некуда было податься. Свергнутый император Карл дважды пытался, в том числе и посредством вооруженного мятежа, стать хотя бы венгерским королем. Предприятие это всякий раз срывали и страны Антанты, и диктатор Венгрии адмирал Хорти. В конце концов в Венгрии приняли закон о лишении Габсбургов прав на венгерскую корону. А австрийский парламент принял еще и закон, по которому впредь на территорию республики не допускался ни один член фамилии Габсбургов (отмененный лишь в восьмидесятые годы прошлого столетия. Карла сослали на Мадейру, где он и умер в 1922 году всего-то тридцати пяти лет от роду. Супруга пережила его на 77 лет…)

Естественно, вся деятельность «диванных партий» сводилась к пустой говорильне. Те, кто, подобно Петлюре, пытался создать на территории Советской Украины подполье, всякий раз терпели поражение.

Но довольно быстро объявились другие люди, уже не болтуны, а совершенно другого полета — террористы, крови не боявшиеся ничуть… В 1920 году в Праге была создана Украинская военная организация (УВО). Членов было не так уж много, тысячи две человек — но почти все они в свое время немало повоевали, бывшие офицеры Украинской галицийской армии и петлюровской УНР. Руководил УВО полковник Евген (Евгений) Коновалец, а в Западной Украине — полковник Андрей Мельник.

Лучшим средством пропаганды эта компания считала террор. Очень быстро начались рейды и вылазки на территорию Советской Украины. Мало того, в 1921 году боевики УВО неудачно покушались на Пилсудского, а в 1924-м — на президента Польши Войцеховского. После чего, так легко догадаться, польские спецслужбы стали уделять УВО самое пристальное внимание. Поскольку на собственные членские взносы не проживешь, УВО очень быстро завязала связи с Германией. Интерес был обоюдный: члены УВО вели против Польши активную разведывательную деятельность, а в обмен получали не только деньги, но и право свободно устраивать свои сходняки в Германии.

В 1928 году польская разведка об этих связях собрала достаточно материала и выразила Берлину официальный дипломатический протест. Германия в ту пору была слабой, со стотысячным рейхсвером без тяжелой артиллерии, авиации, бронетанковых сил и военного флота — и армия Польши ее превосходила как по численности, так и по вооружению. Поэтому немцы на несколько лет финансирование УВО прекратили. Зато денежки потекли от многолюдных украинских диаспор к США и Канаде.

Интересно, что Петлюра, умеренный социалист, неприязненно относился к террористической УВО, что высказывал открыто. Так что в его убийстве, как было сказано, кроме «московского», можно усматривать и другие следы…