Людмила Сараскина - Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 2

Один из ключевых моментов игры – появление картинки «город со стороны», которая по ходу действия постепенно дополняется и уточняется. Это условно-символическое отражение понимания города, сложившееся у главных героев. Три картинки состоят из одинаковых элементов (холм, дома, Бойни, Многогранник), образующих совершенно разную логическую структуру.

Картинка Данковского напоминает техническую схему, где стрелками изображено направление и распределение сил равновесия у Многогранника, обеспечивающих ему устойчивость. Очевидно, что бакалавру интереснее всего разгадать инженерную идею Башни. Длинный фундамент-штырь погружен в кровавую почву, но Башня существует как бы отдельно от города, она никак не связана с рабочими кварталами и Бойнями.

Картинка Бураха не техническая, а анатомическая, это не мертвая конструкция, а живой организм. Функционирование тела города обозначено не стрелками, а кровеносными сосудами, отображающими его систему кровоснабжения. В целом силуэт города напоминает женскую фигуру: двойной шатер Боен можно уподобить женской груди, а Башня выполняет роль утробы, в нее помещен эмбрион. Таким образом Многогранник имеет не только присущую ему фаллическую символику, но и обретает символизм утробы. Это Башня-андрогин (не случайно у нее два названия – мужское и женское). Андрогинным можно считать и образ Симона Каина – недаром он успешно выполнял роль Хозяйки города.

Эмбрион может означать душу Симона, вселившуюся в Многогранник, либо маркировать Башню как государство детей, либо символизировать будущее города, эмбрион также позволяет представить Башню как дитя города, вскормленное его кровью.

В отличие от Данковского, Многогранник у Бураха непосредственно связан с Бойнями, видно, что Башню питает скотобойный промысел, возможно, она высасывает из города все соки.

Итоговая картинка Клары близка изображению Бураха – город для нее тоже представляется живым организмом, и в Башне тоже есть зародыш. Но интереснее один из промежуточных вариантов Клариной схемы: на нем изображены звезды и планеты – это космогоническая концепция, соответствующая Кларе как природной космической силе – стихийной, нечеловеческой, внеморальной и внесоциальной. Также видно, что на этом этапе у Клары еще не сложилось окончательное мнение о Многограннике, поэтому он напоминает призрак или облако пара.

Нетрудно заметить, что три взгляда отражают разные стороны мироздания и создают некое суммарно целостное представление о модели города: Данковский рассуждает о неорганической материи, его взгляд на вещи – механистический, ньютоновский; Бурах думает о живой, органической материи, он видит мир как патологоанатом; для Клары город – крохотная часть мироздания, космоса, подчиненная общим законам вселенной, но это взгляд скорее мифогенный, а не научный.

В игре есть разные формы и способы постижения темы «город». Это первоначальное погружение в хаос незнакомого городского пространства, которое постепенно запоминается в деталях; это карты города, меняющиеся в зависимости от развития ситуации; это итоговая картинка-схема, и это сливающийся с силуэтом города «бык в разрезе».

Эти этапы можно расположить последовательно – от неразберихи первых впечатлений – к разным формам графической и схематической упорядоченности – и к образному итогу. В целом это символически отражает путь прохождения игры.

Финал «Мор. Утопии» имеет несколько стадий. Первая психологически наступает, когда в городе неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, прекращается эпидемия. Это воспринимается как конец драмы. Некоторую часть двенадцатого дня можно бродить по спокойному сонному городу и переживать счастливое чувство выздоровления, обретения мира. Казалось бы, на этом можно завершить игру. Это логично, ведь эпидемия не может продолжаться вечно, она имеет свою динамику и постепенно как бы сгорает в собственном пламени. Такой финал был бы возможен в игре о чуме. Но не в произведении о человеческих взаимоотношения и о городе, ибо тогда сюжетные коллизии останутся неразрешенными.

Два других этапа финала связаны с визитами в знаковые дома: Многогранник, Театр и Собор.

Начнем с Собора (хотя это последняя часть игры): здесь принимается окончательное решение о судьбе города. Вариантов приговора четыре. Если игрок (герой) по разным причинам не явится на совет в Собор, город будет стерт с лица земли. Остальные варианты логически распределены между тремя героями. Город тоже будет разрушен, если принять решение в пользу Башни. Если же, наоборот, высказаться за сохранение Уклада, тогда погибнет Многогранник. В третьем случае город уцелеет полностью, но за это придется заплатить еще более высокую цену.

Таким образом решения выстроены по принципу тезис – антитезис – синтез, двум мужским (что-то уничтожить) противостоит одно женское (ничего не уничтожать).

Совет в Соборе напоминает суд. У каждого фигуранта есть обвинители и защитники (так, термин Аглаи «башня-убийца» отражает позицию прокурора). Состав преступления связан с началом эпидемии, суд должен установить, кто явился ее причиной – Термитник или Многогранник (все это отдает средневековьем – как известно, в средние века были распространены суды над животными, а в «Море» происходит суд над зданием).

Все участники совета согласны с тем, что источником песчанной чумы стали древние скотомогильники, они были потревожены либо степняками, либо фундаментом Башни, либо инфекция распространилась естественным путем – через споры растений.

Но это всего лишь гипотезы, достоверно ничего не доказано (также было и в средневековых судах). Факты, однако, свидетельствуют о том, что чума началась в рабочих кварталах, в Термитнике, а оттуда распространилась по всему городу. Незараженной осталась только Башня – единственный чистый остров в бушующем море эпидемии. Значит виновник – Уклад, инфекция идет от земли, и она заражает земное, а небесное ей неподвластно.