Виктор Александров - Мафия СС

После ареста Хайде и во время следствия, тянувшегося до 1964 года, было установлено, что два десятка судей и служащих судебного ведомства земли Шлезвиг-Гольштейн знали, что имели дело с известным убийцей. Либеральные журналы, также включившиеся в расследование, не только обвиняли д-ра Босса, прокурора земли Шлезвиг-Гольштейн, в том, что он покровительствовал Заваде, но и указывали, что сам премьер-министр земли фон Хассель, бывший министр обороны ФРГ, был в курсе дела Заваде.

«Скандал в Шлезвиг-Гольштейне» широко обсуждался общественностью ФРГ, когда достоянием гласности стало еще одно подобное дело: д-р Герта Оберхойзер, матерая нацистка, официально приговоренная к двадцати годам тюрьмы за участие в опытах по умерщвлению несчастных девушек — узниц концлагерей и неоправданно отпущенная на свободу после восьмилетнего заключения, тоже обосновалась в Шлезвиг-Гольштейне. Вскоре после приезда туда она также получила разрешение открыть свой кабинет. Власти не только оказывали ей покровительство, как и в случае с Заваде, она удостоилась активной поддержки профессора Вернера Кателя, известного педиатра и невропатолога, который, по сообщению печати, в свое время специализировался на отборе больных детей для умерщвления. Как видим, это отнюдь не помешало ему руководить детской больницей в Киле…

Перечень скандалов с бывшими военными преступниками, укрывшимися в Шлезвиг-Гольштейне, был бы не полным без упоминания бургомистра Вестерланда на острове Зильт в Северном море, где находился образцово поставленный бальнеологический курорт. Этот с виду симпатичный чиновник, с широкой улыбкой пожимавший руки своих сограждан и с помпой принимавший звезд театра, приезжавших отдыхать на Зильт, был обергруппенфюрером СС Гансом Рейнефартом, широко известным палачом, жестоко подавлявшим восстание в Варшаве. Согласно польским официальным данным, на его совести смерть более 200 тысяч варшавян. Был ли арестован эсэсовец Рейнефарт и предан суду после разоблачения в прессе? Нет. Опекаемый генеральным прокурором Фленсбурга Эрихом Бирманом, тем самым, который замял дело Хайде-Заваде, бургомистр Вестерланда выставил свою кандидатуру на местных парламентских выборах земли Шлезвиг-Гольштейн в 1958 году. Он был избран по списку Союза изгнанных и после этого обрел неприкосновенность, согласно правилам… парламентской демократии. Вот лишь несколько конкретных случаев, которые были преданы забвению. Подобных дел сотни, одни замяты, другие находятся в стадии расследования уже более двадцати лет.

Октябрь 1973 года, Гамбург. Под покровом густого желтоватого тумана я вошел в здание, где помещалось бюро генерального прокурора Зеелера.

Только что разразился новый скандал. «Бухгалтер геноцида» Бруно Штрекенбах должен был, согласно сообщениям газет, вскоре сесть на скамью подсудимых и получить самое тяжкое наказание. По предположениям сотрудников прокуратуры, процесс Штрекенбаха должен продлиться не менее двух лет. Сотни свидетелей должны предстать перед судом. Дело Бруно Штрекенбаха, семидесяти одного года, ныне незначительного служащего, должно было занять первые страницы газет. Ведь он виновен в смерти почти миллиона человек. «Промышленник смерти» — вот кто он.

У себя на Принц-Альбрехтштрассе, в комнате на третьем этаже, окна которой выходили на берлинский Тиргартен, Штрекенбах вынашивал планы истребления населения на огромных территориях, равных по площади Франции, Бельгии и Голландии, вместе взятым. Задача, поставленная перед ним его шефом Гиммлером, заключалась «всего-навсего» в уничтожении 30 миллионов жителей Украины и Белоруссии.

Что же стало с этим монстром геноцида? Во время процесса он пользовался условной свободой, поскольку прокурор не допускал и мысли о возможном побеге этого солидного «отца семейства», который приговаривал, опустошая пивные кружки: «Несчастье побежденным…» Бруно Штрекенбах спокойно дожидался в своей квартире на окраине Гамбурга окончания дела. Оно началось в 1955 году. В 1961 году его посадят в тюрьму… на четыре месяца, чтобы допросить, а затем снова выпустят. Прокурору Гансу Иоахиму Зеелеру понадобится двенадцать лет, чтобы произвести следствие по его делу! Увы! Его ведомство перегружено работой… Сорок девять дел, касающихся военных преступников, находились в стадии расследования, 700 свидетелей ожидали, когда им предложат дать показания.

На деле судьи делали все, чтобы помочь… преступникам. В Гамбурге, где я проводил свое расследование, будучи журналистом, несколькими месяцами раньше состоялся процесс над палачом Варшавы Людвигом Ганом. Этот бывший шеф гестапо и СД в Варшаве был приговорен 5 июня 1973 года к двенадцати годам заключения за соучастие в убийстве. Однако он вскоре был выпущен на свободу под предлогом «плохого состояния здоровья». Этому убийце было лишь предписано каждую неделю являться в полицию для отметки. Люди ежедневно ходят на работу. И куда проще ходить раз в неделю на каких-нибудь полчаса…

А сам полицейский контроль проходит запросто, «по-семейному». Автор этих строк может судить об этом по разговору, которому был свидетелем, между унтер-офицером 15-го полицейского участка в Штутгарте и неким Лейббрандом, который в 1944 году отдал приказ уничтожить тридцать ни в чем не повинных итальянцев и теперь должен был «отмечаться» в течение периода условного освобождения в 1963—1964 годах.

— Какой позор! — воскликнул караульный. — Вас, герр профессор Лейббранд, заставили дать подписку, как какого-нибудь злодея! Вас, бывшего офицера с многочисленными наградами! Выдающегося человека! Бедная Германия, как она изменилась!..

Ган в свою очередь был обвинен в том, что «приказывал или допускал» убийство узников тюрьмы в Варшаве. Этот процесс продлился год, и прокурор потребовал по 47 пунктам обвинения пожизненного заключения (в ФРГ нет смертной казни.) Однако в 1969 году все еще продолжалось очередное, одиннадцатое по счету, расследование с целью определить ответственность бывшего гестаповца за отправку тысяч польских военнопленных в Освенцим и Майданек. Суд Гамбурга сослался на «неубедительность свидетельских показаний, представленных по прошествии стольких лет».

Одновременно с Ганом перед судом предстал его помощник, эсэсовец Томас Виппенбек, тоже шестидесяти пяти лет. Он был приговорен к двум годам тюрьмы «за простое соучастие», но поскольку Виппенбек только «подчинялся приказам», он был освобожден от отбывания срока…

Эсэсовец Хорст Вагнер, бывший сотрудник Гиммлера и Эйхмана, с 1958 года «ждет» приговора суда в Эссене, Он обвиняется в истреблении 356 664 русских, поляков, евреев, греков, французов, венгров, голландцев, датчан, итальянцев, которых он отправил на фабрики смерти в Треблинке, Майданеке, Берген-Бельзене, Освенциме и др. Адвокат Вагнера добился отсрочки суда, ссылаясь на «слишком слабое» здоровье своего клиента. Один за другим специалисты-медики спешно направляли пространные медицинские заключения секретарю суда: отоларинголог, офтальмолог, ортопед, психиатр, психоаналитик… Среди них не хватало только заключения специалиста по педикюру.