Виктор Александров - Мафия СС

Мой друг Крен протянул мне еще три листка с показаниями Шнайдера-Мерцка:

«После того как он оказался втянутым в сети Швенда — Альтмана, молодой статист из Германо-перуанской торговой палаты был выжат как лимон: игра в переписку продолжалась между Лимой и Ла-Пасом, а реальные платежи осуществлялись в перуанский «Банко популар» наивным Шнайдером-Мерцком… На сцене появился третий мошенник, некий Гольц, также бывший эсэсовец, проживавший на высоте 3800 метров на берегу озера Титикака. Он знал как свои пять пальцев укромные тропинки, по которым его джип мог нелегально проникать в Боливию. В телеграммах и телексах между сообщниками применялся условный язык: «двадцать тонн леса» означало 20 тысяч долларов. Перед окошечками № 11 и 17 центрального почтамта в Лиме происходили секретные встречи, в ходе которых совершался обмен маленькими пакетами, туго перевязанными бечевкой…»

— Несомненно, молодой Фолькер еще счастливо отделался, — заметил я своему другу. — В иных обстоятельствах два сообщника-эсэсовца немедленно ликвидировали бы свидетеля, знавшего так много… Однако дело происходило осенью 1971 года, то есть семь месяцев спустя после подписания судебного соглашения между Францией и ФРГ о выдаче военных преступников. Кроме того, 1 апреля того же года боевиками, прибывшими из-за океана, был убит консул Боливии в Гамбурге Кинтанилла, бывший шеф боливийской секретной службы, специалист по пыткам и один из убийц Че Гевары. По этому поводу Беата Кларсфельд сообщила в своей последней книге, что прах дипломата-полицейского был доставлен в Ла-Пас на борту почтового самолета «Люфтганзы» под присмотром Клауса-Георга Альтмана, родного сына Барбье!

Прежде чем вернуться к Барбье, я должен напомнить об одном интервью, взятом осенью 1971 года журналистом Петером Нишком и репортером из Мюнхена Гербертом Джоном. Простодушие и непосредственность, с которыми Швенд отвечал на их вопросы, могут изумить, однако его развязный тон, а зачастую слишком цветистый слог составляли, по-видимому, суть нового персонажа по имени Федерико, роль которого он играл: наглеца, который требовал от европейских адвокатов возвращения того, что осталось от его баснословных доходов от контрабанды во время войны. Когда Нишк и Джон подошли к критическому вопросу — был ли он главным распространителем 200 миллионов фальшивых фунтов стерлингов, — он с готовностью согласился.

— Не имела ли эта операция двойной цели: вызвать экономический хаос во вражеском государстве, обеспечив одновременно приток валюты в «третий рейх»?

— Совершенно верно!

— Похоже, что вы блестяще провели эту акцию.

— Ода!

— Как вам удалось завоевать доверие руководителей рейха? Как вы попали в СС и стали штурмбаннфюрером СС?

— Сначала я работал на СД и армейские службы. Лично я не был связан с производством фальшивых денег, я занимался только их распространением.

Швенд признался также, что создал банк по обращению фальшивых денег во франкистской Испании, в «стране в высшей степени приятной и симпатичной». Его подручными были Джордж Шпиц [60] Джордж Спенсер Шпиц, проживавший после войны в Мюнхене на Мауэркирхенштрассе, 95, уполномоченный банка «Ленц унд К°», акционер нескольких казино, в частности в Вестерланде и Баден-Бадене. Он оставил своей супруге огромное состояние. , бизнесмен из Мюнхена, и баварский банкир Алоиз Мьедль. Они частенько наведывались в Амстердам в сопровождении своих жен, чтобы покутить и… согласовать детали операции «Бернгард».

— Какова была для каждого из вас доля участия, герр Швенд?

— Мой первый взнос составлял примерно 200 тысяч долларов, настоящих долларов, должен вам заметить. Вклад моих компаньонов состоял из произведений искусства, взятых из весьма известной галереи старинных шедевров. Позднее Мьедль приобрел даже репутацию известного торговца картинами.

— Вот это компания!

— Но я, увы, остался в дураках, будучи единственным, кто вкладывал наличные деньги. Два моих компаньона меня обжулили. До сих пор я не получил ни гроша из вложенных капиталов. Картины, купленные на мои деньги, оказались как бы случайно в Париже у некоего Хошхильдта в тот момент, когда союзники заняли Францию… Я не знаю, шла ли речь о банке или о картинной галерее, а вот Мьедль и Шпиц прекрасно отдавали себе отчет в том, что творили. Между тем Шпиц умер, а я все пытался вернуть обратно либо картины, либо вложенный капитал. Наконец я вынужден был обратиться в суд. Процесс против Мьедля состоялся в Цюрихе. Все, что мне удалось возвратить, — это 50 тысяч швейцарских франков, сумму, которую я лично одолжил ему.

— Что произошло после войны с вашими агентами и посредниками по распространению фальшивых денег за границей? Удалось ли им вложить все фальшивые банкноты в дело или обменять на настоящую валюту?

— Некоторые из моих агентов, пятеро или шестеро, справились с этим великолепно. Они всегда перевозили огромные суммы в своем багаже. Например, Шпиц, действовавший на территории Голландии, Бельгии и Северной Франции, постоянно располагал миллионом фунтов стерлингов в своих ящиках! Он жил в Беленберге, в доме семьи фон Гленау. Я предоставил в его распоряжение машину с двумя унтер-офицерами СС, которые возили его, когда потребуется, в Голландию или в Бельгию. Семейство Гленау все это хорошо помнит.

— Давали ли отчет своему правительству ваш компаньон Шпиц и ваши агенты?

— До поражения — да. Однако то, что у них имелось в сейфах к моменту капитуляции рейха, они оставили себе.

— Как вы полагаете, какие суммы у них остались?

— Около миллиона фунтов стерлингов… Но я должен назвать имя еще одного бесчестного укрывателя денег — Карнаца [61] Он же Херберто Карлос Бетьен, родился 1 марта 1908 года. После 1962 года, согласно данным разведслужб союзников, укрывался в Мартинесе (Аргентина) по адресу: авенида Пастер, 263. Директор «Дойче юберзееше банк» в Буэнос-Айресе и «Банко Панамерикано» в Сантьяго. . Он, как и я, бежал в Чили, принял имя Бетьена и ведет сейчас жизнь миллиардера. Женившись на чилийке из семьи крупной буржуазии и став членом директората «Банко Панамермкано», он проник в высшее общество. Кто-то из наших бывших компаньонов, завидуя его взлету, начал чинить ему неприятности. Он вынужден был покинуть Чили и обосноваться в Буэнос-Айресе, где и поныне заведует «Банко Трансатлантико».

— Герр Швенд, агент Карнац начал действовать во время войны?

— РСХА назначило его моим помощником. Карнац обладал прекрасными рекомендациями, был специалистом в области финансов, начинал карьеру в крупной итало-швейцарской фирме. За границей никому и в голову не приходило, что этот «почтенный» директор банка в действительности не кто иной, как распространитель фальшивых денег в рамках операции «Бернгард». В его обязанности входило также снабжать золотыми табакерками и драгоценностями главарей РСХА. В феврале 1945 года я передал Карнацу 50 тысяч долларов наличными и другую валюту, поручив ему внести эти деньги на шифрованный счет в швейцарском банке. Речь шла о настоящей валюте, поэтому с ее помещением не было никаких проблем. Но Карнац надул меня с моим вкладом.