Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

Уолл-стрит узка, но это не щель, как некоторые ее соседки, а величественный каменный каньон. Тяжелые, массивные здания-утесы сдавили его. Что за стены, что за решетки на окнах!

И никакого мельтешения рекламных огней, никаких нахально огромных пляшущих букв: лишь ярко начищенные бронзовые доски у главного входа. Есть и с некоторой претензией бронзовый овал с геральдическими украшениями. Но геральдика — пустяки, не в ней дело. На вывесках названия всемирно известных банков.

По утрам на Уолл-стрит волна прилива. Мрачноватый каньон всасывает десятки тысяч человек, чтобы в час ланча, второго завтрака, соответствующего нашему обеду, выбросить и торопливо рассовать их по кафетериям окрестных переулков. Вечером отлив: те же десятки тысяч человек ныряют под землю и набивают автобусы.

В обычное деловое время на Уолл-стрит преобладают преимущественно энергичные мужчины цветущего бизнесменского возраста. На них строгие темные костюмы. Каждый выглядит на миллион долларов. Есть и одетые похуже. Последних ждут сверхдорогие машины. Это настоящие владельцы миллионов, им уже незачем пускать пыль в глаза.

Сказочное богатство Уолл-стрит вообще не крикливо. Значительная часть американского золота скрыта далеко от Нью-Йорка, в тайниках недоступного и тщательно охраняемого форта Нокс. Немало золотых брусков спрятано и в ста двадцати бронированных сейфах глубоко под землей Нью-Йорка.

Пульс Уолл-стрит бьется в здании Нью-йоркской биржи. Кстати, возле нее еще несколько бирж: Американская, где продают и покупают главным образом иностранные акции, товарная, хлопковая, сахарная, кофейная… Но о бирже и биржевиках — позднее.

Пройдя по кишащему людьми короткому каньону — длина Уолл-стрит всего полкилометра, — я оказался возле церкви Троицы, где в церковной ограде похоронен Роберт Фультон, построивший первый практически пригодный для плавания пароход. В день похорон законодательная палата прервала заседания, множество горожан шло за гробом, а на рейде неумолчно гремел салют тридцати орудий «Фультона Первого», огромного военного парохода, построенного для защиты Нью-Йорка от английского флота.

Фультон кончил жизненный путь там, где началась карьера Эдисона. Да, будущий великий изобретатель начал на Уолл-стрит, в мастерской, изготовлявшей аппараты для сообщения цен на золото в конторы биржевых спекулянтов.

В старинной церкви Троицы сутулилось лишь несколько одиноких фигур на скамьях: Уолл-стрит молится иному богу. На столе возле входа были разложены брошюрки. «Христос и рак», — прочел я на одной обложке. Рядом лежал розовый листок с неожиданно игривой картинкой: повозка, причем возница и лошадь круто повернули головы к некоей заманчивой двери. Оказалось, это женщины, принадлежащие к приходу св. Троицы, приглашали всех желающих на маленькую ярмарку с подарками.

В американских церквах это дело обычное. Некоторые священники, стараясь привлечь прихожан, устраивают после церковной службы концерты и танцы. У одного пастора-новатора в храме во время богослужения солисты балета исполняли маленькие сценки на темы священного писания.

Церковь Троицы не чуждалась и политики. У входа лежала стопка предвыборных листовок. В них деловито перечислялись не только выборные должности, но и будущее годовое жалованье избранников.

В раскрытые двери божьего храма ворвалась вдруг джазовая музыка и зычный голос громкоговорителя. Я поспешил на улицу. Неподалеку остановился огромный автомобиль-фургон, весь залепленный портретами кандидата в сенаторы. Из автофургона выдвинулась трибунка, и на ней появился сам кандидат в натуральную величину. Он был не так хорош, как на портретах, и выглядел усталым.

Кандидат прибыл на Уолл-стрит с почтительнейшим визитом к хозяевам. Он не рассчитывал, понятно, что члены правлений банков распахнут окна своих кабинетов, чтобы послушать его разглагольствования. Господин кандидат в сенаторы вполне удовлетворился кучкой хозяйских приказчиков. Клерки и подручные биржевых маклеров, жуя бутерброды, столпились возле фургона и приготовились слушать.

— Друзья, — проникновенно начал господин кандидат, придвинув микрофон, — вы славные парни, и я не буду-вас долго задерживать. Понимаю, понимаю, сейчас время ланча… Благодарю вас, что вы пожертвовали им ради меня. Буду краток. Обо мне говорят, что я человек воли и человек дела. Это действительно так. На меня можно положиться. Я деловой человек, как и вы, и слов на ветер не бросаю. Уж если я возьмусь за что-нибудь, так сделаю, вы это знаете…

Говорил он с наигранной простоватостью, ветер трепал его жидкие волосы и дешевый галстук — такой же, как у клерков.

Оратор выступал у подножия статуи Джорджа Вашингтона, установленной на ступенях исторического здания. В нем герой борьбы за американскую независимость принимал присягу при вступлении на пост первого президента и клялся в верности идеалам свободы. Джордж Вашингтон предупреждал, что нация, которая относится к другой с привычной ненавистью, становится рабой своей враждебности.

И вот кандидат в сенаторы угрожал соседней Кубе, стоя на выдвижной трибунке автофургона чуть ниже огромного башмака статуи Вашингтона.

От великого до малого и злобного было меньше одного шага…

Три севших на мель джентльмена заспорили, чья профессия лучше.

Их бизнес заключался в предоставлении надежного приюта чужим долларам. И сначала Билл Бассет как будто делом доказал превосходство профессии взломщика, добыв деньги из сейфа ближайшего банка. Но с помощью крапленых карт награбленные пачки долларов перешли в карманы жулика Джеффа Питерса. Окончательно поле боя осталось, однако, за третьим из джентльменов, Альфредом Э. Риксом, банковским дельцом и спекулянтом ценными бумагами. Именно его дутые акции приобрел впоследствии Джефф Питерс, искавший надежный способ увеличения выигранного в карты капитала.

Стоит ли, однако, начинать разговор о Нью-йоркской бирже на Уолл-стрит с пересказа, возможно, знакомой и вам новеллы О’Генри «Кто выше?». Ведь она написана более чем полвека назад, а с тех пор многое устарело, переменилось.

В ней, например, рассказывалось о предприимчивом бизнесмене, нажившем сто тысяч долларов совершенно невероятным способом. Он, разделив на участки те области штата Флорида, которые находятся глубоко под водой, продавал эти участки простодушным людям в своей роскошно обставленной конторе.

Но прежде чем окончательно решить, насколько устарел рассказ О’Генри, полистаем-ка газеты, вышедшие полвека спустя после его опубликования. Вот заметка о земельной спекуляции. Предприимчивый делец объявил о срочной дешевой распродаже земельных участков во Флориде. Участки продавались по карте, без осмотра на месте. Когда делец получил сто миллионов долларов, один новый землевладелец поехал во Флориду, чтобы осмотреть покупку. И разразился скандал! «В ходе расследования, — читаем мы в газете, — стало известно, что среди распроданных мошенником земель находятся участки, залитые водой. Другие расположены на недоступных горных вершинах около пика Эль-Пасо!»