Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

Мне приходилось быть свидетелем многих других событий, позволяющих лучше понять поведение среднего американца во время разных избирательных кампаний.

Начну с президентских выборов 1960 года. Именно тогда выдвинулись три фигуры, которым суждено было попеременно сыграть главную роль в политической жизни Соединенных Штатов. Три участника той бурной избирательной кампании сменили друг друга в президентском кресле.

У могилы одного из трех горит теперь вечный огонь. Карикатуры времен избирательной кампании вытеснены из памяти кадрами кинохроники: Джон Кеннеди — то, что было Джоном Кеннеди, — на старом пушечном лафете, прикрытом звездным флагом…

Однако подкрашивание и «улучшение» истории под влиянием последующих событий, пусть даже драматических, придающих как бы иную окраску старым, — дело, в сущности, неправедное. Поступать подобным образом — значит искажать истину.

Каждый школьник у нас знает, что такое буржуазная демократия и кому она выгодна. Когда в Соединенных Штатах после выборов представители одной партии оттесняют представителей другой от государственного руля, то иногда это означает лишь, что к власти вместо одних королей «большого бизнеса» пришли другие короли. Это не скрывают и сами американцы. Я слышал в Нью-Йорке выражение: «Условия бизнеса создают президентов, а не президенты создают условия бизнеса».

— Но как у них все происходит там, за океаном, во время выборов? — спрашивали меня друзья, когда я вернулся из Америки. — Есть ли у них избирательные участки, бюллетени? А машина для голосования? Это действительно машина или только так говорится?

Вот я и хочу рассказать дальше, «как у них все происходит». Меняются кандидаты, меняются победители, но вся механика выборов остается в основном неизменной. В ней многое кажется странным, а кое-что даже диковатым; но постараемся узнать и понять особенности чужой жизни.

Что думают о своих партиях, о своей избирательной системе сами американцы?

Как-то работник Нью-йоркской публичной библиотеки сказал то, что говорят нам многие:

— Ваша демократия? Но позвольте, что это за демократия, если у вас одна партия?

— А у вас? Какая же может быть демократия при двух партиях!

— То есть как это?! — изумился он.

— Да так. Вот уже сколько лет вы обходитесь всего двумя партиями, из которых у власти только одна. Я, понятно, имею в виду партии, которые действительно имеют шанс встать к государственному рулю. Бог знает, сколько времени ваши президенты — либо республиканцы, либо демократы. И большинство в конгрессе либо демократическое, либо республиканское. Или — или. Вот и весь выбор!

— Да, но это все же две разные партии!

— С противоположными или резко расходящимися взглядами?

— Нет, этого утверждать нельзя. Но кое в чем они расходятся.

— В чем именно?

— Это очень трудно объяснить иностранцу, нас не всегда понимают даже англичане. Но если вы хотите, я подберу вам несколько книжек. Серьезных книжек, разумеется. Хотите?

И с американской обязательностью он подобрал мне несколько популярных работ, посвященных разбору американской политической системы. Вот выжимка из них.

Конституция Соединенных Штатов вообще не упоминает о партии или партиях. В первый период существования страны действовала однопартийная система. Джордж Вашингтон был ее сторонником и даже предостерегал против создания второй партии, считая, что во главе страны должно быть однопартийное правительство. В начале XIX столетия началось разделение, причем партия, которая впоследствии стала называться демократической, первоначально как раз именовалась республиканской.

Американские исследователи не только не отрицают, но, напротив, доказывают разумность и даже необходимость сходства нынешних партий-близнецов. Программы как демократической, так и республиканской партий практически одинаковы: разница лишь в кандидатах, выдвигаемых партиями.

«Партия — это организация для победы на выборах и овладения правительственным руководством, а вовсе не для ведения какой-либо идеологической борьбы с целью утверждения одной идеологии вместо другой». Я прочел это в книге «Политическая система США и как она действует», выпущенной в Нью-Йорке. В той же книге говорилось, что избиратели в штатах, по традиции считающихся республиканскими или демократическими, «в сущности, не имеют никакого выбора».

И вот еще одна цитата: «В настоящее время две существующие партии почти одинаковы… Каждые два года эти партии-близнецы по уговору вступают в битву, в которой обе стороны достаточно хорошо защищены и потерпевшая сторона не несет серьезного урона».

Так написал американский социолог Дэвид Койл.

Неверно, однако, думать, что раз партии так схожи, то Джо Смиту все равно, кто будет в Белом доме.

Джо Смит — это американский Петр Иванов или Иван Петров. Смит — самая распространенная в Америке фамилия. Сотни американских городов и местечек носят название Смиттаун, Смитборо, Смитфилд…

Джо Смит — типичный американец, средний американский избиратель.

Но кандидатов в Белый дом отбирает не Джо Смит. Это делают вместо него и без него верхушки обеих партий на своих национальных съездах — конвентах, больше напоминающих карнавалы или цирковые представления.

— Нигде вы не услышите так много глупостей за такой короткий срок и нигде не увидите так много людей, болтающих столь явный вздор, как на одном из этих спектаклей, повторяющихся каждые четыре года, — сказал очень известный американский журналист Рестон по поводу конвентов, собиравшихся перед выборами 1968 года.

Тот же буржуазный социолог Дэвид Койл говорит, что, наблюдая пеструю и шумную толпу в огромных, как стадионы, помещениях, где собираются эти конвенты, трудно понять, как великая демократическая страна может терпеть, чтобы ее президент избирался на таких диких, кричащих, свистящих, хохочущих сборищах. Но, замечает Койл, думать так — значит принимать видимость за действительность: «Делегаты, составляющие эту толпу, не выбирают кандидата в президенты. Они знакомятся с товарищами по партии и как бы поддают жару избирательной кампании, в то время как опытные, искусные политические лидеры работают за кулисами, маневрируя друг против друга и пытаясь найти кандидата, который объединил бы партию и привлек голоса «независимых» избирателей».

Партийные лидеры совещаются тайно в так называемых «накуренных комнатах», куда не заглядывают операторы телевидения. А на экранах телевизоров гремят оркестры, показываются факельные шествия и различные церемонии. Все это напоминает танец диких, готовящихся к провозглашению вождя. Они пляшут, воинственно размахивая томагавками, а тем временем жрецы и старейшины, собравшись в вигваме, намечают подходящую им фигуру.