Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты-декабрь 2019

Новости милосердия. Валерий Фадеев, который

теперь возглавляет СПЧ при Путине, заявил, что он против того, чтобы фигуранты «Московского дела» попали под амнистию к 75-летию Победы. Понятно, что это напрашивающаяся идея, которая даёт хоть какую-то надежду, и главный правозащитник России поспешил от неё откреститься, а то ведь замараешься ненароком. СПЧ, выступающий не за смягчение, а за ужесточение наказания это неожиданный поворот в отстаивании прав человека, открывающий невиданные горизонты. И то сказать, человек имеет право на арест до суда, на реальный срок вместо условного, на то, чтобы к нему не применяли УДО, на зону строгого режима, на смертную казнь, прежде всего. Это уж точно одно из фундаментальных прав человека. Уверен, что Валерий Фадеев преступно не пройдет мимо.

ЭХО МИНУВШЕЙ ВОЙНЫ 'Есть две

ЭХО МИНУВШЕЙ ВОЙНЫ 'Есть две вещи, которые я никогда себе не прощу и за которые я неисправимо виноват перед россиянами - говорил Борис Ельцин на пенсии близким ему людям - это - Чеченская война и назначение Путина в преемники'. К этому нечего добавить. Разве что - назначение Путина очень связано с Чеченской войной. Не было бы войны - не было бы, скорее всего, и идеи преемника как таковой. Тем более, такого преемника.

Просто потрясающе, конечно. 'Москва. 11

Просто потрясающе, конечно. 'Москва. 11 декабря. INTERFAX.RU - Председатель Совета по правам человека при президенте Валерий Фадеев выступил против внесения участников летних протестов в Москве в списки на амнистию, которую объявят к 75-летию Победы. 'Я против и высказывался публично, там приводят в пример амнистию 1993 года, что через год все участники были амнистированы, те кто был в Белом доме. Я против, потому что тогда были страшные события, фактически гражданская война была, и уравнивать те страшные события с этими неприятными в Москве летом этого года, я считаю, неправильным', - объяснил он. Возможность отмены наказания за насилие в отношении силовиков Фадеев назвал 'вопросом культуры'. 'Ясно, что, если бьют полицейского, то это наказание. Это непростой вопрос, говорят, очевидно, что он ничего не сделал, как же так? Это непростой вопрос и позиция у силовиков своя. Понятно, что у правозащитников другая... Надо искать баланс, который удовлетворит общество, это займет какое-то время', - сказал глава СПЧ'.

Совсем за дураков нас Константин

Львович держит: Гендиректор Первого канала Константин Эрнст признал, что в сюжет об украинском истребителе, который якобы сбил малайзийский 'Боинг' над Донбассом, был ошибкой. 'Да, мы люди, мы совершили ошибку, но не нарочно'– цитирует Эрнста The New Yorker

The Kremlins Creative Director

Генеральный директор российского Первого канала Константин Эрнст утверждает, что никакое начальство не даёт ему прямых указаний избегать в эфире каких-либо тем, например, не приглашать в эфир оппозиционера Алексея Навального или не называть его фамилии. 'Такие сообщения не передаются посредством слов. Но, в конце концов, федеральными каналами руководят не дураки' - сказал Эрнст в интервью журналу New Yorker. Журнал выпустил большой материал, посвящённый карьере Эрнста и роли Первого канала в системе власти, выстроенной в России. В статье приводятся слова телеведущего Владимира Познера, который сказал, что согласовал с Эрнстом 'чёрный список' людей, которых не следует приглашать в эфир.

Был у Москвы любовник-нувориш, он

кутил и она кутила. До жути весело было. Свобода была беспредельная. Сейчас всему есть предел. Сказочно хорошеет Москва, выйдя замуж за чиновника. Ботокс, пластика, омолаживающая косметика поверх морщин. Красота – да, не живая красота – что ж, и в тлении есть нечто завораживающее. Красота женщин из Совета Федерации, а не маленьких вер и не юных рейверш. Просто эпоха другая. Тогда рвались вверх за глотком воздуха, сейчас идем на дно в погребальной ладье. И в том есть надрыв, и в этом, и то хорошо было, и это красиво. Короче. Покойся с миром, Юрий Михалыч.

Порой, как вчера на СПЧ,

приподнимается некая форточка и можно подсмотреть, как у них все устроено.Думаешь, там сложнейшие микросхемы и суперкомпьютер, а там органчик Брудастого. Про стаканчики,стрельбу и полицейское мышление. Оказывается, устроено не так сложно, как мы думали раньше и как бы хотелось. Демонизация даже на пользу им, она их усложняет.

«Новая газета» напомнила сегодня, что

прошло 25 лет с начала Первой Чеченской войны. Я этот день помню очень даже хорошо, поскольку в тот день работала, в программе «Вести» работала. Собственно говоря, ситуация в республике становилась все тяжелее в течение долгого времени, но начало войны все равно стало неожиданностью, шоком. В тот темный декабрьский день мы узнали, что в Чечню вошла колонна бронетехники, причём, первыми об этом сообщили западные информационные агентства. Наши власти, как обычно, придерживали информацию. Помню, что все мы, работавшие в тот день, были в ужасе от произошедшего и от того, что ожидает впереди. Но мы и близко не могли себе представить всего того, что принесла та война! И следующая. Многие годы войны, окончательно ожесточившие наши, к тому моменту и так немилосердные нравы. И нездоровый патриотизм тех времён тоже помню. И молодого парня с тяжелейшим ранением, которому на больничной койке вручили звезду героя, а он прошептал «пожить бы ещё...», но умер вскоре, тоже помню. История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Но когда оглядываюсь именно на этот день, так хочется его изменить. Вот бы... если бы...

Оппонентов Лужков стремился не уничтожать

до конца, превращая в непримиримых врагов, а давать им «на кормление» какие-то полянки. Этот стиль напоминал «крестного отца» из известного фильма: всеобщая круговая порука, сегодня мы поможем вам, а завтра вы поможете нам. В результате власти города всегда могли кого-то неформально попросить, и им почти никто не мог отказать.В сравнении с этим патриархальным укладом нынешняя «технократическая» власть выглядит холодной и эгоистичной. Она ни с кем делиться не собирается, а своих оппонентов стремится просто уничтожить, во многом тем самым и рождая новую городскую оппозицию. Именно поэтому и слушать она никого не хочет, но и просить никого ни о чем, больше чем положено «по инструкции», не может, потому что не за что. С людьми власть общается холодно и по формальным правилам, ею же написанным, и они отвечают ей тем же.На этом фоне многие ностальгируют по временам по-человечески более понятного и «живого» Лужкова. В том числе и по психологическим причинам — плохое забывается, хорошее остается. Но они забывают о том, что без лужковской системы во многом не было бы и нынешней российской власти.