Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Рэнд умерла 6 марта 1982 года в своем любимом городе Нью-Йорке. В день похорон любовь Рэнд к доллару была явлена во всей красе. New-York Times писала: «Тело Айн Рэнд лежало рядом с символом, который она приняла как свой собственный, – шестифутовое изображение знака американского доллара».

Не так давно у меня вышла книга «Лжепророки последних времен. Дарвинизм и наука как религия» [410] Катасонов В. Лжепророки последних времен. Дарвинизм и наука как религия. – М.: Кислород, 2017. . В ней я помимо всего пишу о вырождении такого института, как «наука». Одним из наиболее ярких проявлений такой деградации является то, что язык современной науки превратился в абракадабру. А абракадабра (она же – белиберда, вздор, бессмыслица, галиматья, околесица и т. д.) нужна для того, чтобы сеять ложь.

Сегодня лингвисты и филологи констатируют появление большого количества слов-вирусов, или слов-паразитов, определяя источником их происхождения «молодежную среду» (например, такие слова, как «блин», «это самое», «шикарно», «короче», «как бы» и т. п.). Но это всё «невинные цветочки». Особую роль в преобразовании национального языка играли и играют слова-вирусы, которые выходили и выходят из «реторт» и «колб» разных «научных лабораторий». Если с вирусами, которые заражают компьютеры и электронные сети, люди хоть как-то пытаются бороться, то со словами-вирусами, попадающими в логосферу (словесную среду обитания человека), почти никто не борется. Мало кто вообще замечает такие заражения. На это обращает внимание С. Кара-Мурза в своей книге «Манипуляция сознанием» [411] Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. – М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2001. . Правда, такие продукты «научной деятельности» он сравнивает не с вирусами или паразитами, а с амебами:

«Как создавался „правильный“ язык Запада? Из науки в идеологию, а затем и в обыденный язык пеpешли в огpомном количестве слова-„амебы“, пpозpачные, не связанные с контекстом pеальной жизни. Они настолько оторваны от конкретной реальности, что могут быть вставлены практически в любой контекст, сфера их применимости исключительно широка (возьмите, например, слово „прогресс»). Это слова, как бы не имеющие корней, не связанные с вещами (миром). Они делятся и pазмножаются, не пpивлекая к себе внимания, – и пожирают старые слова. Они кажутся никак не связанными между собой, но это обманчивое впечатление. Они связаны, как поплавки рыболовной сети – связи и сети не видно, но она ловит, запутывает наше представление о мире.

Важный признак этих слов-амеб – их кажущаяся «научность». Скажешь «коммуникация» вместо старого слова «общение» или «эмбарго» вместо «блокада» – и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются авторитетом науки. Начинаешь даже думать, что именно эти слова выражают самые фундаментальные понятия нашего мышления. Слова-амебы – как маленькие ступеньки для восхождения по общественной лестнице, и их применение дает человеку социальные выгоды. Это и объясняет их «пожирающую» способность. В «приличном обществе» человек обязан их использовать. Это заполнение языка словами-амебами было одной из фоpм колонизации – собственных наpодов буpжуазным обществом».

В своих работах С. Г. Кара-Мурза называет наиболее часто встречающиеся в российском политическом лексиконе следующие слова-амебы: «свобода», «демократия», «справедливость», «рынок». С действительными значениями этих терминов, их происхождением и ролью в общественной жизни граждане мало знакомы. Каждое из этих слов комбинируется в повседневном дискурсе с другими, возникают новые термины. Например, с помощью слова «свобода» составляются такие конструкции: « свободный индивид», «свободный рынок», «политическая свобода» и даже «свобода слова». Но расшифровать эти термины-амебы еще сложнее, чем исходное слово-амебу.

Сегодня такой язык (по крайней мере, в его устной форме) стали называть «птичьим». Под ним, согласно современным толковым словарям, понимают фразеологизм, которым обозначают речь, перегруженную терминами и затемняющими смысл формулировками, понятную только немногим или вообще малопонятную. В XXI веке «птичий язык» переживает ренессанс в России. В современном значении термин возник и закрепился в середине XIX века благодаря профессору и ректору Московского университета Дмитрию Матвеевичу Перевощикову (1788–1880). Последний так называл научно-философский язык 1820–1840-х годов, которым говорила российская молодежь.

Впрочем, «птичий» язык вышел за пределы корпорации «Наука». Сегодня его, в частности, неплохо освоили члены корпорации власти – российские чиновники. В частности, им хоршо владеет нынешний премьер-министр РФ Д. А. Медведев [412] См.: Катасонов В. Что Медведеву хорошо, то русскому – смерть (https://kprf.ru/opponents/ er/123575.html). .

А вот образчики блестящего владения птичьим языком другими руководителями. Особенно теми, кто отвечает за деньги, финансы, экономику. «Экономика перейдет в положительную область, если мерить квартал к кварталу, к концу следующего года. Но в целом годовые темпы, по нашим прогнозам, будут отрицательными – до минус 1 %», – заявила председатель Банка России Э. Набиуллина. От нее не отстает и нынешний министр экономического развития М. Орешкин. В бытность свою заместителем министра финансов он сказал: «Мы ожидали, что уже в третьем квартале экономика начнет набирать обороты и выходить в зону положительных темпов роста. К сожалению, мы получили сейчас второй шок: падение цен на нефть и влияние на валютный курс и на инфляцию». Интересно, а может ли госпожа Набиуллина объяснить, что такое «отрицательные темпы роста»? А господин Орешкин – что такое «…выходить в зону положительных темпов роста»? Иначе говоря, есть и «зона отрицательных темпов роста»? [413] Птичий язык и буржуазная лингвистика» (https://pikabu.ru/story/ptichiy_yazyik_i_ burzhuaznaya_lingvistika_4626530).

В силу своей профессии и работы мне приходится иметь дело с литературой, которая претендует на то, чтобы называться «продукцией» «экономической науки». У меня имеется бесконечное число примеров, относящихся к этой «науке», иллюстрирующих общие положения о современном научном языке как абракадабре.

Обманы начинаются даже не с первой страницы учебников, а с их обложки. Известно, что базовой дисциплиной во всех экономических вузах и на всех экономических факультетах является «экономическая теория». Издано большое количество учебников, на обложке которых красуется название: «Экономическая теория».