Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

В последние два века мы наблюдаем стремительное развитие капитализма на Западе, а сегодня и во всем мире. Можно совершенно точно сказать: в мире капитализма прибавляется ровно настолько, насколько в мире убывает христианства. Впрочем, я здесь не оригинален. Еще Маркс в 1844 году в своей ранней работе «К еврейскому вопросу» следующим образом выразил эту мысль: «Евреи эмансипировали себя настолько, насколько христиане стали евреями». Отталкиваясь от этого тезиса, классик делает следующий вывод: «…практический еврейский дух стал практическим духом христианских народов». Также: «Еврейство эмансипировало себя типично еврейским способом, захватив финансовое могущество и через него власть в мире». Заметим, что эти слова были написаны классиком 175 лет назад. Очевидно, за истекшее время процесс эмансипации продвинулся вперед. Для тех, кто не читал эту работу, отмечу, что Маркс под «евреями» имел в виду не этнос, а носителей «духа торгашества». Или того, что Макс Вебер называл «духом капитализма». Современные евреи принимают слова Маркса на свой счет. А Еврейская энциклопедия зачисляет Маркса в «антисемиты». На самом деле слова Маркса, в первую очередь, адресованы христианам, которые, воспринимая дух торгашества и капитализма, перестают быть христианами. Это, уж, скорее папы Римские или вожди протестантизма должны возненавидеть классика за правду-матку и пророчества о неизбежном умирании европейского христианства.

Новая религия, идущая на смену христианству, не получила пока какого-то официального названия. И это понятно, поскольку она является неофициальной. И в этом ее преимущество перед традиционными, официальными религиями. Она может скрываться за разными вывесками, в том числе вывесками «протестантизма», «католицизма», «ислама», «иудаизма» и других религий. Вроде бы этой религии никто не провозглашал, нет у нее своих Лютеров или Кальвинов, нет своих официальных храмов и пастырей, иных привычных атрибутов религии и церкви. Но при этом она присутствует везде. И ведет за собой сотни миллионов, а, может быть, миллиарды людей по всему миру.

Четыре десятилетия назад мир денег окончательно эмансипировался от материального мира и начал жить самостоятельно (было принято решение о полной ликвидации золотого стандарта, металлические деньги исчезли, остались лишь денежные знаки в бумажной и электронной формах). Такая почти полная автономность денежной сферы от реальной экономики и создает предпосылки для восприятия людьми денег как некоего «неземного» и даже «духовного» (!) начала, от которого зависит земная жизнь отдельного человека и общества в целом. В нашу эпоху зрелой «денежной цивилизации» «среднестатистический» человек склонен видеть в деньгах божественное начало и активно ему поклоняется.

Я назвал это поклонение «религией денег» и даже написал книгу «Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма» [509] Катасонов В. Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма. – М.: Кислород, 2014. . «Религия денег» – ядро цивилизации, которая также до сих пор не получила устоявшегося названия. Я ее назвал «денежной цивилизацией», важными элементами которой являются «капитализм» (экономика) и «демократия» (политика). На эту тему у меня написана книга «Капитализм. История и идеология „денежной цивилизации“» [510] Катасонов В. Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»». – М.: Институт русской цивилизации, 2015. . В упомянутых двух книгах я подробно описываю многие аспекты и признаки «религии денег» и «денежной цивилизации».

Кстати, Реформация в Европе почти одновременно породила два феномена: капитализм и точную науку. Несколько подробнее о втором из них: конечно, точные науки были и до Реформации, но их место в жизни человека и общества было весьма скромным. В XVII–XVIII веках начинается взрывообразное развитие точных наук. В. Тростников пишет: «…Благодаря своим новым качествам протестанты быстро добились больших успехов в научной и хозяйственной сферах. Первыми плодами протестантизма были точные науки и капиталистическая форма производства» [511] Тростников В. Вера и разум. Европейская философия и ее вклад в познание истины. – М.: Грифон, 2010 // Беседа четырнадцатая. Первые плоды протестантизма, с. 123. .

Что ж, в науке Нового времени на первое место выходит количество и число. А качество и слово становятся чем-то малозначащим. Крылатой фразой для сторонников точных наук стали слова немецкого философа Канта: «В каждой науке собственно столько науки, сколько в ней заключено математики». Математика стала «королевой наук».

Особый вклад в повышение авторитета и статуса математики внес Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716), которого словари и энциклопедии одаривают длинным рядом титулов: саксонский философ, логик, математик, механик, физик, юрист, историк, дипломат, изобретатель и языковед. Но всё-таки, прежде всего, – математик. Лейбниц, независимо от Ньютона, создал математический анализ – дифференциальное и интегральное исчисления, основанные на бесконечно малых величинах. Он же заложил основы математической логики, наметил пути математизации всей логики, описал двоичную систему счисления с цифрами 0 и 1 и т. д. Кстати, Лейбниц изобрел собственную конструкцию арифмометра, который сегодня иногда вспоминают как прототип современных ЭВМ [512] До этого уже существовал арифмометр, изобретенный Блезом Паскалем. Но прибор Лейбница был гораздо лучше паскалевского – он умел выполнять умножение, деление, извлечение квадратных и кубических корней, а также возведение в степень. Предложенные Лейбницем ступенчатый валик и подвижная каретка легли в основу всех последующих арифмометров вплоть до XX столетия. .

Между прочим, Петр I, находясь в Европе, познакомился с Лейбницем; между ними установились тесные отношения; ученый бывал в России. И, главное, под влиянием Лейбница император Петр I принял решение об учреждении российской Академии наук, она была создана по западноевропейскому образцу. Эта академия стала «окном в Европу», через которое в Россию проникали научные идеи протестантского толка.

Дени Дидро в «Энциклопедии» отметил, что для Германии Лейбниц был тем, чем для Древней Греции были Платон, Аристотель и Архимед, вместе взятые. Норберт Винер, отец-основатель кибернетики, говорил, что если бы ему предложили выбрать святого – покровителя кибернетики, то он выбрал бы Лейбница.

Ученые той эпохи не только применяли математический аппарат для исследований в своих областях, но, как правило, одновременно были математиками, которые вносили свои усовершенствования в эту «науку наук». Так, Исаака Ньютона принято считать физиком, механиком и астрономом. Но этот ученый, между прочим, почти одновременно с Лейбницем (и независимо от него) разработал дифференциальное и интегральное исчисление. Также мы помним из курса школьной математики «бином Ньютона». А Рене Декарта в энциклопедиях и словарях представляют, в первую очередь, как философа, во вторую очередь – как физика и механика. Между тем Декарт – основатель аналитической геометрии, он ввел алгебраическую символику, которая почти без изменений дошла до наших времен, и т. д.