Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Христиане что-то говорят о солидарности и коллективизме. У них это называется «соборностью»: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:19–20). Вот и коммунисты не хотят отставать. Маркс – за бесклассовую ассоциацию свободных людей: «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Уже не приходится говорить о том, что указанная ассоциация должна иметь вселенские масштабы: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Подделкой под христианство стал также Моральный кодекс строителя коммунизма – свод принципов коммунистической морали, вошедший в тексты Третьей Программы КПСС и Устава КПСС, принятые XXII съездом (1961). Коммунисты уверенно заявляют, что кодекс воспроизводит основные положения Нагорной проповеди Христа (содержится в Евангелии от Матфея в главах с пятой по седьмую включительно; центральной частью проповеди являются Заповеди Блаженства – Мф. 5:3– 12). Один из разработчиков документа – Ф. Бурлацкий – признал, что действительно имела место сознательная привязка кодекса к Нагорной проповеди – для того, чтобы документ нашел отзвук в душе советского человека [498] В своих воспоминаниях Федор Бурлацкий пишет, что в 1961 году он в составе группы консультантов ЦК КПСС на бывшей даче Горького в Подмосковье работал над проектом новой программы партии. И вот тогда консультанты получили «сверху» команду на разработку rодекса: «И мы стали фантазировать. Один говорит „мир“, другой – „свобода“, третий – „солидарность“ […] Я сказал, что нужно исходить не только из коммунистических постулатов, но и также из заповедей Моисея, Христа, тогда всё действительно „ляжет“ на общественное сознание. Это был сознательный акт включения в коммунистическую идеологию религиозных элементов. Буквально часа за полтора мы сочинили такой текст, который в Президиуме ЦК прошел на „ура“». (Ф. Бурлацкий: «Судьба дала мне шанс». Беседа главного редактора журнала «Российский адвокат» Р. А. Звягельского с известным политологом, ученым и писателем Ф. М. Бурлацким // Общественно-правовой журнал «Российский адвокат». – № 5, 2007). .

Для того чтобы лишний раз подтвердить «божественное» происхождение своих идей, идеологи коммунизма (научного, христианского, левого, анархического и др.), апеллируют также к пророкам Ветхого Завета. Пророк Иоиль: «И будет в тот день: горы будут капать вином и холмы потекут молоком, и все русла Иудейские наполнятся водою…» (Иоил. 3:18). Пророк Захария: «Хлеб одушевит язык у юношей и вино – у отроковиц! …Ибо посев будет в мире; виноградная лоза даст плод свой, и земля даст произведения свои, и небеса будут давать росу свою…» (Зах. 9:17; 8:12). Пророк Исайя: «…И перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать… Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море… Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем… Не будут трудиться напрасно…» (Ис. 2:4; 11:9; 65:20, 23).

Кстати, многие серьезные исследователи коммунистической идеологии обращают внимание на то, что она несет заряд ветхозаветного мессианизма. А Маркс – пророк и мессия в одном лице. Об этом писал русский философ протоиерей Сергий Булгаков в своей статье «Карл Маркс как религиозный тип» (1906).

В советское время обязательным предметом во всех вузах страны был «Научный коммунизм». Ничего «научного» в этой учебной дисциплине не было. Это в лучшем случае была, как отмечают некоторые авторы, еще одна версия утопического социализма. Впрочем, версии утопического социализма прошлого строились на фундаменте христианства. Понятно, что это было уже христианство поврежденное, которое с трудом можно было назвать даже усеченным Словом. Это была гремучая смесь разных ересей, которые подобно сорнякам произросли на почве некогда христианской Европы. В эпоху феодализма идеи утопического социализма выступали в форме многочисленных еретических сект – вальденсов, бегардов, таборитов, катаров, лоллардов, апостольских братьев, анабаптистов и других. Позднее (с наступлением Нового времени) появились такие «классики» утопического социализма, как английский писатель-гуманист Томас Мор («Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия», 1516) и итальянец Томмазо Кампанелла («Город Солнца», 1623). В первой половине XIX столетия движение за осуществление социалистических идеалов возглавили интеллектуалы, из среды которых вышли великие утописты А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн.

Они объясняли феномен социального и имущественного неравенства в первую очередь отступничеством Церкви и правящих классов от истинных идеалов раннего христианства. Несмотря на религиозную форму ересей, они имели конкретное экономическое содержание, выраженное в ожидании всеобщего блага и счастья людей, наступлении «тысячелетнего царства» (ересь хилиазма). Но все-таки у социалистов-утопистов были ссылки и на Новый Завет, и на Ветхий. Уж точно тогдашний утопический социализм не был атеистическим.

А «Научный коммунизм» в СССР представлял собой в чистом виде религиозную веру. Апостол Павел следующим образом определял веру: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Коммунизм был и «ожидаем», и «невидим». Но жажда свершения ожидаемого, желание увидеть невидимое были очень сильны и в самих пророках коммунизма, и в тех «овцах», которые шли за этими пророками.

Несмотря на то что коммунисты отчаянно боролись с религией, называя ее «опиумом народа», именно их идея коммунизма несла все признаки религии. А жизнь коммунистов была организована по тем же канонам, по каким организована жизнь членов церкви. У коммунистов в советскую эпоху были свои «нетленные мощи» (Ленин), свои «святые» и «мученики» (герои революции), свои «иконы» (портреты, бюсты и памятники Ленину и другим вождям; до недавних пор гипсовая голова вождя была обязательным атрибутом любого общественного места), свои «крестные ходы» (шествия и демонстрации), своя «троица» (Маркс, Энгельс, Ленин), свое «священное писание» (книги упомянутых лиц), свои «поместные соборы» (съезды КПСС), свои «архиерейские соборы» (пленумы ЦК КПСС), свои «молитвы» (постоянное прославление Ленина, обязательное вознесение благодарственных «молитв» в адрес действующих партийных руководителей [499] Впрочем, это, скорее, не молитвы, а мантры и заклинания, которые практикуются дикими язычниками. ), свои «церковные службы» (партсобрания, проводимые по определенному ритуалу и сопровождавшиеся обязательным упоминанием руководящей роли партии), свой «крест» (пятиконечная звезда, или пентаграмма [500] На ранних коммунистических плакатах звезда неукоснительно смотрела лучом вниз и находилась в кругу, что соответствовало канонам сатанинской эзотерики Сейчас этот атрибут можно увидеть на шее у любого сатаниста как символ падшего ангела, или падшей звезды. ) и т. д.