Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Наш известный православный литературовед Михаил Дунаев писал: «…ведь именно Воланд, отнюдь не Мастер, является истинным автором литературного опуса об Иешуа и Пилате. Напрасно Мастер самоупоенно изумляется, как точно „угадал“ он давние события. Подобные книги „не угадываются“ – они вдохновляются извне. И если Священное Писание – Боговдохновенно, то источник вдохновения романа об Иешуа также просматривается без труда. Впрочем, основная часть повествования и без всякого камуфляжа принадлежит именно Воланду, текст Мастера становится лишь продолжением сатанинского измышления» [263] Дунаев М. М. Анализ романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» (http://litlife.club/ br/?b=273782&p=4). .

Судя по всему, Михаил Булгаков был масоном-тамплиером и прошел процедуру «инициации», которая позволила ему установить устойчивый контакт с инфернальным «суфлером» [264] См.: Рыбалка А., Синельников А. Интервью с масоном. – М., 2005. . Многих тайн творчества Булгакова мы не узнаем, поскольку, как пишет Ю. Воробьевский, «после смерти Сталина в печку быстро полетели „дяди федоры“ (дела-формуляры НКВД) на Булгакова и прочих масонов, таких серьезных, как Лиля Брик или Илья Эренбург» (с. 249).

Краткий выборочный обзор завершаю. Ожидаю, что у части читателей этот обзор может вызвать несогласие, протест и даже возмущение. Особенно у тех, кто был воспитан на классической русской литературе, которую в советской школе называли главным (или главнейшим) «духовным» достижением России и достоянием всего человечества.

Оппоненты будут приводить в качестве доказательства гениальные строки из разных произведений, наполненных высоким смыслом. Я не спорю, таких строк и даже страниц в русской литературе достаточно. Но, к сожалению, они могут быть смешаны со строками, страницами и целыми томами, наполненными ядом безбожия и даже богохульства. Имеет место своеобразная «духовная шизофрения». Читателю предлагают сладкий напиток с медом, но туда добавлена цикута (разновидность яда). Смесь меда и цикуты – образное сравнение, которое использовал святитель Григорий Палама (1296–1359) для объяснения, почему христиане должны с осторожностью относиться к светским наукам и философии. Он писал: «Мы никому не мешаем знакомиться со светской образованностью, если он этого желает, разве только он воспринял монашескую жизнь. Но мы никому не советуем предаваться ей до конца и совершенно запрещаем ожидать от нее какой бы то ни было точности в познании божественного учения о Боге». И немного далее: «Итак, у светских философов есть и кое-что полезное, так же как в смеси меда и цикуты; однако можно сильно опасаться, что те, кто хочет выделить из смеси мед, выпьют нечаянно и остаток смертоносный» [265] Цит. по: Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), архимандрит Исайя (Белов). Догматическое богословие: Курс лекций. Троице-Сергиева Лавра, 1995, с. 14. . Безусловно, согласимся: философия представляет собой «смесь меда и цикуты».

В отношении художественной литературы такое сравнение также уместно. Взять, например, поэтов «серебряного века». И у Александра Блока, и у Валерия Брюсова, и у Константина Бальмонта, и у Федора Сологуба, и у Вячеслава Иванова, и у других поэтов того времени (того же Сергея Есенина) можно найти и «мед», и «цикуту». Много «цикуты» в романах и поэмах не надо для того, чтобы отравить человека и отправить его на тот свет, вернее, в геенну огненную. «Цикута» была и в творчестве более ранних писателей и поэтов, причем ни Пушкин, ни Лермонтов, ни Гоголь, ни другие «великие» исключения не представляют. Многие «великие» (особенно первой половины XIX века) это чувствовали и пытались бороться с искушениями подлить в напиток цикуту. Тот же Николай Васильевич Гоголь по этой причине даже сжег второй том «Мертвых душ».

Не есть ли такой «творческий коктейль» наших поэтов и писателей проявлением того, что в медицине и психологии называется «синдромом множественной личности»? Творческая личность оказывается в плену у беса. Иногда в полном и беспросветном. В конце XIX – начале XX века. даже появилось литературное движение под названием «декадентство», что в переводе на русский язык означает «упадок». Оно характеризуется эстетизмом, индивидуализмом и имморализмом. При этом участники движения (декаденты) не только не пытались скрывать своего имморализма, но, наоборот, эпатажно им бравировали. Декадентство было явлением мировой литературы, при этом Россия не отставала от Франции, где оно зародилось. К числу русских декадентов в 1890-е годы. относили таких поэтов и писателей, как К. Бальмонт, А. Добролюбов, И. Коневской, Ф. Сологуб, Д. Мережковский, З. Гиппиус, а также ранний Брюсов. После революции 1905–1907 годов. русские декаденты перестали считаться маргиналами и вместе с ростом популярности их произведений вошли в состав творческой элиты. Российские литераторы начала века, даже если формально не принадлежали к течению декадентов, создавали в стране атмосферу упадка и безнадежности, готовили революцию 1917 года.

Взять, к примеру, популярного писателя Леонида Андреева (1871–1919). Судя по всему, он с ранних лет оказался в цепких лапах дьявола. Известно, что по крайней мере три раза предпринимал попытки самоубийства. Писатель был последовательным богоборцем, антихристианские мотивы присущи всему его творчеству. В 1903 году Андреев писал в одном из писем: «Царство человека должно быть на земле» – и называл «враждебными» обращения к Богу [266] Литературный архив. – М.; Л., 1981, с. 134. . В письме к Максиму Горькому он прямо признавался в своей нелюбви ко Христу и христианству. Предсмертные сочинения писателя проникнуты депрессией, идеей о торжестве иррациональных сил. В частности, в неоконченном романе «Дневник Сатаны» Андреев проводит идею, что современный человек стал злее и хитрее самого дьявола. Бедный Сатана (у Андреева он написан с большой буквы) был облапошен людьми, которых он встретил в Риме, и оказался слабым неудачником. В общем, у Андреева главными участниками исторической драмы являются дьявол и человек, но человек бесоподобный. Творчество Андреева можно назвать напитком, состоящим из неразбавленной цикуты.

После революции 1917 года появилась «пролетарская» литература. Полными и беспросветными пленниками дьявола могут служить такие его литературные «рабы», как Максим Горький, Михаил Булгаков, Владимир Маяковский. Они травили русский народ напитком из неразбавленной цикуты, а в конце концов, и сами ушли из жизни в состоянии полного отравления.

Кое-кто из литературных «рабов» пытается вырваться из этого плена, от чего творчество начинает напоминать черно-белую «зебру». А, может быть, «хозяин» такого литературного «раба» специально отпускает свой поводок для того, чтобы «раб» мог сотворить что-то светлое и, тем самым, вызвать симпатии и доверие со стороны читающей публики? Таковы проделки дьявола, желающего с помощью своих литературных «рабов» погубить как можно большее число человеческих душ. А когда такой «раб» выполнил свою миссию, его можно также отправить на тот свет. В прямом смысле.