Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Общеполитическая ситуация в октябре 1999 года складывалась, прежде всего, на фоне начала операции по восстановлению конституционной власти на территории Чеченской Республики, не утихавших политических скандалов по поводу российских активов в зарубежных банках и развертыванием процесса регистрации партий и объединений в предвыборном марафоне.

Безусловно, главной политической темой начала октября была ситуация вокруг Чеченской Республики.

Федеральная исполнительная власть получила реальную возможность существенно улучшить свой образ в массовом сознании и повысить свой авторитет в обществе. Ставка делалась исключительно на успех проводимых акций на Северном Кавказе — как военных, так и политических, полное использование имевшихся настроений в российском обществе и повышение за счет этого шансов в предвыборной борьбе претендентов на власть от правящей элиты.

При этом, безусловно, учитывалась возможность сменить векторы имиджа президента и его вероятных преемников — от «проворовавшихся» и «проспавших распад России» — к новым «собирателям земли Русской», а также неизбежное падение рейтинга лидеров «партии будущей власти» Е. Примакова и Ю. Лужкова.

Важными задачами операции на Северном Кавказе являлись также замораживание центробежных тенденций в Российской Федерации и ограничение аппетитов региональных лидеров, игравших все большую роль в российской политике, укрепление внешнеполитических позиций России на постсоветском пространстве и в диалоге с Западом.

Конечным итогом операции виделось обеспечение мирной «передачи власти от Б. Ельцина к Б. Ельцину», то есть избрание в 2000 году на президентский пост явно пропрезидентского политика.

Действия власти были вполне оправданы, так как в случае военного поражения в Чечне и проведении в дальнейшем двойственной и невнятной политики по отношению к чеченским и иным сепаратистам провал пропрезидентских и проправительственных сил на парламентских выборах был бы неизбежен. А это автоматически означало и отставку действовавшего кабинета министров. Такой вариант еще более усложнил бы тактически сложное и стратегически проигрышное положение, в котором находился властный режим.

Напротив, в случае осуществления на практике сценария «маленькой победоносной войны» политические обстоятельства для режима могли весьма существенно измениться в лучшую сторону. Так, правительство получило бы вполне реальный шанс просуществовать как минимум до президентских выборов; его глава В. Путин — войти в тройку наиболее серьезных претендентов на кресло главы государства; формировавшаяся в лице движения «Единство» новая «партия власти» получала реальный шанс преодолеть пятипроцентный барьер.

Вместе с тем существовал ряд факторов, способных внести самые существенные коррективы в избранную Москвой тактику.

Прежде всего, это позиция США на этот период.

Реакция на ситуацию в Чечне Вашингтона была неоднозначна, но в целом больше негативной, чем позитивной. Эксперты отмечали нагнетание негатива и акцент на гуманитарную катастрофу, распространение различного рода спекуляций о перерастании действий федеральных сил в большую кавказскую войну с затрагиванием интересов Баку и Тбилиси.

Значительные трудности создала проблема беженцев и временных переселенцев, которая широко использовалась в предвыборной борьбе как зарубежными, так и отечественными лидерами различных политических объединений и партий. По данным Федеральной миграционной России, на 6 октября было зарегистрировано 46,7 тыс. человек, покинувших Чеченскую Республику, в том числе в Республике Дагестан — 1,3 тыс., в Республике Северная Осетия — Алания — 1,1 тыс., в Ставропольском крае — 0,7 тыс., в Ингушской Республике — 43,6 тыс. человек. По данным правительств этих субъектов Российской Федерации, число покинувших ЧР составляло 110,4 тыс. человек, причем 105,3 тыс. находились на территории Ингушетии.

Развитие данной проблемы могло стать очень жестким механизмом воздействия на российское правительство, что, собственного говоря, и подтвердил М. Камдессю, объявив о том, что МВФ может отказать в кредитах России в случае значительных военных расходов на кампанию в Чечне.

Обращало на себя внимание, что администрация США настойчиво доводила до российской стороны свою озабоченность. У Москвы затребовали объяснения задач, целей и намерений операции, развернули жесткий «накат» через дипломатические круги — достаточно вспомнить выступление Д. Тэлботта в Гарварде. Активно муссировалась проблема беженцев, которой все больше придавалось политическое значение.

В целом США считали, что широкомасштабная операция не отвечала интересам самой России. По их мнению, надо добиваться стабильности только путем конструктивного диалога со всеми легитимными силами на Кавказе, а применение силы этот диалог затрудняло. Симптоматично также, что вопрос антитеррористической деятельности и сотрудничества по этой проблеме все меньше увязывался с событиями на Кавказе и выносился американской администрацией в отдельную и самостоятельную плоскость.

По ряду оценок российских спецслужб, позиция США по отношению к чеченской проблеме хотя и жесткая, но пока оставалась сносной. Если операция в Чечне затянется, то можно ожидать и более решительных шагов США и «палок в колеса».

Несмотря на дипломатические (неоднократные обращения к Грузии) и военные меры (бомбово-штурмовые удары), полностью перекрыть коммуникацию Итум-Кале — Шали не удалось и по ней, по мнению военных, осуществлялось сообщение Чечни с внешним миром через Грузию.

Существенно изменился международный контекст российской политики. Коррупционные скандалы явились предлогом для перевода в практическую плоскость недовольства Запада российской политикой по широкому кругу вопросов, что и ознаменовалось отказом МВФ от предоставления России очередного транша кредита на рефинансирование российского долга фонду. Это угрожало очередной дестабилизацией российской экономики, ростом дефицита бюджета и инфляцией.

В октябре много говорили и писали о феномене В. Путина. В аналитических кругах сходились во мнении, что на российской политической сцене в ельцинские времена подобного политика еще не было.

И действительно, в массовом сознании с симпатией воспринимался избранный им стиль руководства — «твердость без крикливости», что позволило премьеру существенно нарастить свой рейтинг доверия избирателей и впервые подтвердить обоснованность ранее сделанной им заявки на президентский пост.

Принципиально новым шагом в политической деятельности премьера стала проведенная им 5 октября встреча с руководителями думских фракций и блока «Отечество — Вся Россия».