Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Эту встречу расценивали, с одной стороны, как попытку найти консолидированное решение по сложнейшим внутриполитическим проблемам, с другой, — как попытку консолидировать всю властную элиту государства, что, безусловно, говорило о возросшей политической самостоятельности В. Путина.

Действия премьера давали основание полагать, что он пытался найти собственную, в определенной мере отстраненную от президента политическую нишу, способную обеспечить ему выживание при любом раскладе политических событий. Жертвами такого маневра стали бы политические радикалы с разных флангов, которых не устраивала мирная передача власти без изменения существа правящего режима. Среди них — как «семейная» группировка президента или, по крайней мере, ее часть в лице Б. Березовского и А. Волошина, так и «московская группа». Обе эти номенклатурно-политические и финансово-информационные группы являлись главными фигурантами очередного раунда предвыборной «информационной войны» и соответственно в наибольшей степени страдали от нее.

И наоборот, свои «белые одежды» сохраняли фактически не участвовавшие в «войне компроматов» представители умеренных течений, в том числе пропрезидентской (В. Путин).

В. Путин реально стал первым из премьеров, добившимся фактического переподчинения себе руководителей силовых структур. Как подтверждение этого могло рассматриваться совместное участие В. Путина, И. Сергеева, В. Рушайло, Н. Патрушева и других на церемонии открытия Российского информационного центра 7 октября. Одновременно молчаливое согласие Б. Ельцина с расширением полномочий премьера было воспринято политической элитой как свидетельство доверия к В. Путину и подтверждение заявленных президентом в августе намерений поддержать его кандидатуру на выборах 2000 года.

Рост влияния В. Путина во властной системе дополнился укреплением позиций российского премьера в глазах международных деловых кругов после ежегодного заседания Консультативного совета по иностранным инвестициям. На нем российский премьер пообещал в ближайшее время сделать ряд конкретных шагов, о которых иностранные инвесторы безуспешно просили его предшественников.

Благоприятное впечатление на Запад произвело и то, что В. Путин согласился со всеми требованиями МВФ и «семерки», предъявленными России в Вашингтоне в ходе сессии фонда и Всемирного банка — для получения второго транша кредита Москва должна была ежеквартально проводить аудит валютных резервов ЦБ и присоединиться к Кодексу образцовой практики в кредитной и фискальной политике. Кроме того, предполагалось, что, видимо, будут приняты и такие требования МВФ, как ликвидация системы российских зарубежных банков, через которые ЦБ мог манипулировать валютными резервами.

С точки зрения обеспечения политического веса В. Путин вполне мог рассчитывать на поддержку воссоздаваемой «партии власти» — движения «Единство». При благоприятном раскладе сил «Единство» стало бы его серьезнейшей партийно-политической опорой.

В состав координационного совета «Единства» вошли глава Чукотского автономного округа А. Назаров, губернаторы Тверской, Омской, Курской, Калининградской областей В. Платов, Л. Полежаев, А. Руцкой, Л. Горбенко, президенты Республик Калмыкия и Якутия К. Илюмжинов и М. Николаев.

В числе членов координационного совета числились также телеведущий Л. Якубович и главный тренер футбольного клуба «Спартак» О. Романцев — популярные среди населения фигуры, которых недавно пытались привлечь в свои ряды создатели блока ОВР. Еще один активист ОВР — бывший министр обороны И. Родионов — одновременно входил в список ОВР и являлся членом координационного совета «Единства». Кроме того, кандидатами в депутаты от нового блока стали известные телеведущие А. Буратаева и А. Шарапова.

Как развивалась в октябре внутриполитическая борьба, какие особенности имело партийное строительство? Избирательные блоки КПРФ, «Отечество — Вся Россия» (ОВР) и «Яблоко», согласно данным различных социологических институтов, продолжали оставаться фаворитами парламентской избирательной кампании. Минимальный процент, который мог набрать ОВР на выборах, составлял 15–16 процентов (данные ВЦИОМ), а максимальный — 29 процентов (данные фонда «Общественное мнение»). КПРФ на предстоящих выборах могла набрать от 15 до 20 процентов и «Яблоко» — от 6 до 10 процентов.

Последние события создавали предпосылки для изменения сложившейся в начале августа конфигурации политических сил, главным элементом которой стала борьба президентской администрации с центристским блоком «Отечество — Вся Россия». Шансы Кремля продвинуть собственную кандидатуру на выборах-2000 по-прежнему представлялись весьма призрачными, а центристам не удавалось увеличить свою популярность и преодолеть внутренние противоречия. Бесплодность противостояния способна была побудить стороны к попыткам достижения соглашения между «умеренными» представителями обеих группировок при нейтрализации «радикалов».

В этой связи коррупционные скандалы создавали благоприятные условия для отсечения «радикалов»: с одной стороны, «семейной группы» — полностью или хотя бы Б. Березовского и А. Волошина, с другой — продолжавшего «игру на обострение» Ю. Лужкова. В выигрыше пока оставались, прежде всего, В. Путин и Е. Примаков. Такой сценарий был не слишком желателен, но все же потенциально приемлем для Кремля: показательно распространение утечки информации о психологической готовности Т. Дьяченко и В. Юмашева к сближению с Е. Примаковым и к конфронтации с ушедшими в тень Б. Березовским и А. Волошиным.

Своеобразным «пробным шаром» могла стать инициатива президента Калмыкии К. Илюмжинова об объединении ОВР и «Единства» — этот проект выглядел экзотическим и трудно реализуемым, но, по крайней мере, он мог бы стать началом подготовки общественного мнения к новому компромиссу.

Однако было бы преждевременно говорить о том, что тенденции к сближению между противостоящими лагерями закрепились достаточно твердо. Эти попытки во многом носили «виртуальный» характер — «умеренные» с обеих сторон обозначали готовность пойти навстречу друг другу, но избегали серьезных шагов по поиску консенсуса. Показательно, в частности, что встреча В. Путина один на один с Е. Примаковым в конце сентября не состоялась — по требованию экспремьера на нее был приглашен и Ю. Лужков.

Фактором нестабильности оставалась также угроза неожиданных ходов со стороны Б. Ельцина: он фактически самоустранился от «чеченской» проблемы и избегал публичных заявлений в поддержку силовой операции, основную ответственность за которую нес В. Путин. Президент сохранял возможность либо присвоить себе «лавры победы», либо — в случае неудачи — откреститься от силовиков. Подобную тактику в начале первой чеченской войны демонстрировал В. Черномырдин. Впрочем, каких-либо резких движений от главы государства в ближайшие несколько недель ожидать не приходилось в связи с ухудшением здоровья и возможной операцией.