Арлен Блюм - Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

«Черный август» не раз уже привлекал внимание исследователей и публицистов [142] См., например, специальный, посвященный 50-летию со дня выхода постановления, номер «Звезды» (1996, № 8). Для него, в частности, подготовлены и опубликованы покойным председателем петербургского «Мемориала» В. В. Иоффе хроника августовских событий и «Стенограмма общего собрания писателей, работников литературы и издательств», проведенного в Смольном 16 августа. . Московская ордынщина посчитала, что двух литературных журналов для опального и всегда находившегося под подозрением Ленинграда слишком много, — и одного вполне довольно. Между прочим, в самом начале века в Петербурге одновременно выходило свыше десятка «толстых» литературных журналов, не говоря уже о массе иллюстрированных еженедельников. Постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», принятое 14 августа, вместе с докладом Жданова, положило начало новой эпохи оледенения… Власть дала ясно понять, что она не потерпит никаких «идеологических шатаний»; затем был развязан жесточайший террор в отношении литературы и искусства. Нужно было дать «урок» творческой интеллигенции, почувствовавшей некоторое ослабление идеологической узды во время войны и в первый послевоенный год. Многие писатели разделяли иллюзию тех лет, надеясь на смягчение тоталитарного режима: «после войны всё будет по-другому…»

К семилетию 1946–1953 гг. вполне и даже в еще большей степени применимы слова А. И. Герцена, называвшего так называемое «мрачное семилетие» (или «эпоху цензурного террора») 1848–1855 гг. «моровой полосой в истории России». В отчете Отдела агитации и пропаганды Смольного за 1946 г. «с удовлетворением» отмечалось: «В свете решений ЦК ВКП(б) была пересмотрена деятельность Союза писателей, его секций. Ленинградские писатели единодушно осудили порочную практику редакций журналов “Звезда” и “Ленинград”, приведшую к аполитичности, к проникновению на страницы этих журналов пошлых и враждебных советской идеологии произведений. Из членов Ленинградской писательской организации были исключены пошляки Зощенко и Ахматова <���…> Коммунисты Ленинграда правильно оценили постановление ЦК, понимая, что значение этого документа выходит за пределы литературы. Собрания показали, что писатели Зощенко и Ахматова и ранее вызывали справедливое негодование многих коммунистов, что никакой опоры в массах эти несоветские писатели не имели <���…> Вредное влияние Зощенко и Ахматовой успешно преодолевается, и идеологически чуждые и ошибочные произведения на страницах “Звезды” больше не появляются» [143] ЦГА ИПД. Ф. 25. оп. 2. Д. 688. Л12.. .

Еще бы… Каждая страничка журнала просматривалась буквально на просвет. Для него были выработаны особые условия прохождения в цензурных и партийных инстанциях. Не доверяя «ленинградским товарищам», допустившим такой «идеологический провал», в главные редакторы «Звезды» определен был А. М. Еголин, ортодоксальный критик и литературовед, занимавший высокий пост заместителя начальника Управления пропаганды и агитации ЦК. Ему ведь «и карты в руки»: именно он, вместе со своим непосредственным начальником, «выдающимся советским философом», академиком Г. Ф. Александровым, готовил материалы к постановлению ЦК и докладу Жданова. Сам Еголин в Ленинград приезжал очень редко; все материалы и верстки журналов доставлялись ему в Москву «спенпочтой». Таким образом, журнал проходил как минимум тройную цензуру: Ленгорлита, Обкома и ЦК партии. Справившись с поставленной задачей, окрасив «Звезду» в единственный разрешенный цвет — серый (впрочем, и другие журналы не отличались тогда разнообразием оттенков), Еголин через год передал бразды правления журналом критику В. П. Друзину; с 1957 г. пост главного редактора в течение 30 лет занимал прозаик Г. К. Холопов.

«Звезда», надо сказать, издавна, буквально с момента своего возникновения в 1924 г., постоянно вызывала неудовольствие властей и следовавшие затем строжайшие цензурные санкции — еще в 20—30-е годы [144] См. нашу публикацию: «Звезда» в годы Большого террора: хроника цензурных репрессий // Звезда. 1993. № 11. С. 170–181. . Менее известна цензурная судьба журнала в «послеавгустовскую» эпоху.

Несмотря на суровые превентивные меры, журнал даже в страшное семилетие (1946–1953) умудрялся допускать отдельные «просчеты»: предугадать все извивы политики и идеологии редакция все же не могла… В ту пору вожди и герои, еще вчера прославляемые в печати, могли быть по указанию сверху, буквально на следующий день, объявлены «несуществующими». Так случилось, в частности, с А. А. Кузнецовым и П. С. Попковым, руководителями города в период блокады, осужденными и расстрелянными в 1950 г. по инспирированному «ленинградскому делу» [145] См. подробнее: Ленинградское дело. Л.: Лениздат, 1990. . В связи с упоминанием их имен изъятию подверглись два номера журнала за 1947–1948 гг. (подробнее об этой истории см. раздел «Блокадная тема в цензурной блокаде»).

В 1949 г. в 1-м номере начала печататься повесть Юрия Германа «Подполковник медицинской службы», положившая начало известному циклу произведений писателя о врачах в годы Великой Отечественной войны. Однако — редчайший случай в журнальной практике — публикация была оборвана чуть ли не на полуслове: во втором номере, как и во всех других, обещанного «продолжения» читатель не увидел. Вместо него в 3-м номере появилось покаянное письмо автора. Вот что он вынужден был написать: «Моя повесть “Подполковник медицинской службы”, напечатанная в журнале “Звезда” (№ 1 за 1949 г.), была подвергнута принципиальной и справедливой читательской критике. Было указано (кем именно, понятно: под «читателями» подразумевались инструкторы агитпропа. — А. Б .), что главный герой повести доктор Левин живет замкнувшимся в своем ограниченном мирке, целиком погружен в свои страдания, что такой человек не имеет права называться положительным героем. Душевное самокопание ущербного героя, сложность его отношения к людям — всё это вместе взятое создало неверную картину жизни госпиталя гарнизона. Осознав эти ошибки, я не считаю возможным печатать продолжение повести в журнале “Звезда”, так как она нуждается в коренной переработке с первой главы до последней». Письмо Германа сопровождалось таким примечанием: «Редакция журнала “Звезда” считает своей ошибкой опубликование в № 1 за 1949 г. первых глав повести Ю. Германа “Подполковник медицинской службы”, в которой главный герой изображается отрешенным от жизни, ущербным, болезненно-раздражительным индивидуалистом, и прекращает печатание этого произведения» [146] ЦГА ИПД. Ф. 24. Оп. 49. Д. 451. Л. 59. .