Арлен Блюм - Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

Судя по всему, редакция «Невы» сумела отстоять публикацию цикла «деревенских» рассказов Федора Абрамова в № 3 за 1963 г., но они тотчас же вызвали обвинения писателя в «очернительстве» и прочих грехах. Инспирировано даже было, как мы знаем, «открытое письмо односельчан писателю Ф. А. Абрамову» «К чему зовет земляк?», перепечатанное из «Правды Севера» газетой «Вечерний Ленинград» (1963, 29 июня). На заседании Идеологической комиссии ЦК «Об итогах встречи с деятелями литературы и искусства 16 мая 1964 г.» председатель ее, секретарь ЦК Л. Ф. Ильичев, указал: «В лучших произведениях о жизни тружеников села определяющим является утверждающее начало. И тем они отличаются, скажем, от очерков, печально известных очерков, не знаю, какими идейными соображениями продиктованных, очерков Абрамова, да, я думаю, даже и повести “Матренин двор” <���Солже-ницына>» [181] Идеологические комиссии ЦК КПСС. С. 512. Из последних публикаций, посвященных цензурными мытарствам писателя, укажем статью: Рубашкин А. И. Двадцать лет спустя. Уроки Федора Абрамова // Звезда. 2003. № 6. С. 193–195. Имя писателя не раз мелькает в «Рабочих тетрадях» А. Т. Твардовского. Решив поддержать и защитить очерки, напечатанные в «Неве», «Новый мир» натолкнулся на решительное сопротивление цензурных и идеологических инстанций. Например: «Об очерке Абрамова “Вокруг да около” о бедствиях колхозников. Секретариат ЦК на обсуждении 9 апреля <1963 г. > квалифицировал очерк как “клеветнический”. Травля в печати. Статья И. Виноградова, поддержавшая Абрамова. Снята в верстке из № 4 “Нового мира”» (Твардовский А. Рабочие тетради 60-х годов // Октябрь. 2000. № 9. С. 139–189). . Понятно, что это вызвало настороженное, мягко говоря, отношение местных цензурных инстанций к писателю, отлученному затем на несколько лет от печатного станка.

Специальный раздел «Справки» посвящен так называемым «перечневым вмешательствам», под которыми подразумевались нарушения различных параграфов «Перечня сведений, запрещенных в открытой печати». Как доносил один из цензоров, в 1963 г. он вынужден был сделать целый ряд «перечневых вмешательств», то есть купюр: например, в № 9 — в повести Новоселова «Младшая сестра»: «Он работает в научно-исследовательском институте им. академика Крылова». В № 10, по его словам «…показаны (то есть упомянуты. — А. Б.) аэродромы в Имане, Бекине, Удэге, закрытый завод “Электроприбор” им. Энгельса». Одно из замечаний выглядит непонятным современному молодому читателю: «В нескольких журналах показаны Германия, Вьетнам». Здесь имеется в виду, что эти страны не разделены по принадлежности к разным политическим блокам: не было Германии, но ГДР и ФРГ, не было Вьетнама, а Демократическая Республика Вьетнам и Южный Вьетнам.

Постоянные нарушения идеологических табу в 1963 г. переполнили чашу терпения партийных органов: тогда ряд членов редколлегии «Невы» был выведен из ее состава, а главный редактор, С. Воронин, смещен за допущенные журналом «цензурные прорывы».

Несмотря на «перетряхивание кадров» в редакциях журналов, чем очень любили заниматься партийные органы, время от времени в «Неве» обнаруживались «нарушения государственной и военной тайны». В 1973 г. начальник Ленгорлита Б. А. Марков направил «главному редактору журнала “Нева” тов. Попову А. Ф.» такое «предупреждение»: «За первую половину 1973 г. в верстках журнала “Нева” в 20 случаях исключены сведения, запрещенные к опубликованию в открытой печати.

Между тем, директивными органами установлен следующий порядок подготовки рукописей к печати: “Редакции журналов обязаны провести тщательную проверку сдаваемых в печать и до сдачи в набор удалить из текста сведения, не подлежащие открытому опубликованию” (“Единые правила печатания несекретных изданий”, общие положения). Ответственность за содержание сдаваемых в печать материалов несет редакция журнала. Невыполнение этих обязанностей со стороны редакции может привести к утечке сведений, запрещенных к открытому опубликованию. Настораживает, что в шести номерах текущего года Управление вынуждено было сделать уже 20 вмешательств (за весь прошлый год их было 16). Достаточно сказать, что из версток мартовского, майского и июльского номеров были изъяты сведения по вопросам охраны государственных границ СССР (повести И. Дворкина “Восемь часов полета”, С. Довлатова “По собственному желанию” и Е. Воеводина “Пуд соли”). Дважды в верстках журнала появились запрещенные сведения о наличии аэродромов в тех или иных населенных пунктах СССР, назывались закрытые предприятия и организации с указанием места их дислокации. Рост числа запрещенных сведений, которые должны быть удалены из материалов до сдачи их в набор, требует от редакции принятия безотлагательных мер по пресечению проникновения в открытую печать сведений, запрещенных к открытому опубликованию. О принятых мерах просим сообщить Ленинградскому управлению» [182] ЦГАЛИ СПб. Ф. 359. Оп. 2. Д. 114. Лл. 45–46. .

Не располагая доцензурными текстами указанных выше версток, трудно сказать, какие именно «сведения по вопросам охраны государственных границ», были изъяты их них. Сергею Довлатову, как известно, почти не удавалось напечатать свои произведения в подцензурной советской печати. Рассказ «По собственному желанию», напечатанный в № 5 «Невы» за 1973 г., — один из немногих таких случаев. До эмиграции в августе 1978 г. его рассказы распространялись преимущественно в самиздате, одна книга накануне отъезда опубликована в США («Невидимая книга», Анн Арбор, Ардис, 1977). Тогда он печатался лишь в газете «Советская Эстония», сотрудником которой был в 1974–1976 гг., иногда — в «Звезде», где опубликован ряд его рецензий. Сюжет рассказа — увольнение «по собственному желанию» романтически настроенного рабочего паренька, мечтающего повидать неведомые страны или уехать «за туманом» в тайгу… Какую именно «тайну» умудрился раскрыть Довлатов — неизвестно.

Возникла и вечная еврейская тема. В январе 1979 г. обком разработал «мероприятия по дальнейшему разоблачению реакционной сущности сионизма» [183] ЦГА ИПД (бывший Партийный архив). Ф. 24. Оп. 179. Д. 164. Лл. 10, 122–125. . Однако ряд «проколов», случившихся при массовом издании «антисионистской литературы», заставил власти более осторожно относиться к ней в начале 80-х годов. Во всяком случае, требовалась «точность и политически выверенный тон», удостоверить которые могли «компетентные органы». В этом смысле примечательна попытка Л. Корнеева опубликовать в 1981 г. в «Неве» свою статью «Ядовитая отрава сионизма». Как принято было в то время, требовалось заключение Министерства иностранных дел и, конечно же, Комитета государственной безопасности. Первое отделалось отпиской, сообщив, что «…вызывает определенные сомнения характер освещения в статье некоторых общих принципиальных вопросов, в связи с чем представляется целесообразным, чтобы редакция проконсультировалась с соответствующими идеологическими инстанциями».