Арлен Блюм - Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

Вслед за тем, в августе, по тому же адресу послано было «…дополнение к информации Облгорлита об ошибках в журнале “Аврора”, в котором сообщалось о том, что «…Бюро Обкома утвержден новый редактор — писатель Глеб Горышин. Сотрудник Ленинградского управления т. Коробченко Ю. В. принят в эту редакцию на должность зам. главного редактора» [193] Там же. Д. 138. Лл. 7, 118. .

Однако цензурная история «Авроры», несмотря на предпринятое «укрепление кадров», на этом не закончилась. Время от времени в ней по-прежнему находили идеологические и прочие «просчеты». Неудовольствие обкома вызвало намерение опубликовать статью Наталии Крымовой «О Высоцком», умершем в июле 1980 г. Его имя рекомендовалось упоминать как можно реже. Редакция, через голову обкома, обратилась прямо в ЦК КПСС, найдя там неожиданную поддержку (Высоцкого любили слушать и «высшие круги»), о чем и сообщала в Ленгорлит: «Редакция “Авроры” информирует о том, что статья Н. Крымовой “О Высоцком”, помещенная в № 8 журнала за 1981 г., согласована с Отделом Культуры ЦК КПСС, с зам. зав. Отделом т. Беловым А. А.» [194] Там же. Д. 179. Л. 4 .

Однако в том же, 1981 году, разразился настоящий скандал, вызванный публикацией «Юбилейной речи» Виктора Голявкина, переполнивший «чашу терпения» обкома. В ней увидели «оскорбление величества» — сатиру на опусы генерального секретаря Л. И. Брежнева (см. об этом инциденте подробнее в главе 9). Главный редактор Глеб Горышин и ответственный секретарь журнала Магда Алексеева были уволены, на пост руководителя «Авроры» в 1982 г. назначен Э. А. Шевелев, заведовавший до того отделом культуры горкома КПСС [195] О жизни журнала в эти годы см.: Алексеева М. И. Как жаль, что так поздно, Париж! Рассказы, повести, стихи. СПб.: Пушкинский фонд, 1999. . До перестройки оставалось три года…

Выходившие в городе литературные альманахи и сборники, ориентированные на массового, преимущественно молодого читателя, требовали повышенного внимания. Если в изданиях, приближающихся по своему типу к академическим, еще можно было пойти на некоторые уступки и послабления, то совершенно по-иному, убийственно серьезно, относились контролеры к изданиям такого рода. Наиболее опасной в глазах властей выглядела представленная популярными тогда именами молодая поэзия. Именно благодаря ей, хотя и не лишенной элемента поверхностной эстрадности, в стране после долгого перерыва возникла необычайно насыщенная поэтическая атмосфера. О специфическом интересе властей к современной поэзии свидетельствует то, что в архиве Ленгорлита дела о ней встречаются чаще всего. И что примечательно: падают они на последние три года хрущевского правления — именно на то время, когда состоялась череда «исторических встреч» Первого секретаря с творческой интеллигенцией. Заодно пресекались попытки популяризации забытых и полузапрещенных поэтов Серебряного века и авангардистов 20—30-х годов, в частности, обэриутов.

Чаще всего нападкам подвергаются ежегодные альманахи — ленинградский «День поэзии» и «Молодой Ленинград». Так, в «Справке о некоторых вопросах политико-идеологического содержания художественной литературы и изопродукции, выпускаемой в Ленинграде», посланной в 1963 г., — опять-таки в обком КПСС, — отмечено, что в целом «…политико-идеологическое содержание художественной литературы и изопродукции в ленинградских издательствах в основном соответствует требованиям, предъявляемых Партией и Правительством к советской литературе и искусству. Выпущенные за последние 2 года книги написаны с позиций социалистического реализма. Они партийны, народны, помогают делу строительства коммунизма». Но есть, конечно, «отдельные недостатки»: «…иногда у некоторых авторов наблюдается некритический подход к отбору фактов для своих произведений». Крупные недостатки обнаружены в альманахе «Молодой Ленинград» за 1961 г. Ряд рассказов «…перерабатывался по нашему указанию, так как в них неправильно, не с позиций социалистического гуманизма изображаются советские люди» [196] ЦГАЛИ СПб. Ф. 359. Оп. 2. Д. 79. Л. 25. .

Еще большие просчеты обнаружились в таком же ежегоднике на 1963 г., вышедшем под редакцией Даниила Гранина: «В нем редко встречается слово “коммунизм”, праздник 7 ноября упоминается всего один раз, да и то в связи с кражей конюхом мешка овса (в этот день. — А. Б.). От всей книги разит возмутительной аполитичностью. При прочтении его невольно возникает вопрос: как могли собраться в кучу, в одном альманахе, столько похожих друг на друга произведений (в смысле охаивания нашей действительности). С идейно порочной прозой созвучны и многие стихи, представленные в альманахе. От них также веет пессимизмом» [197] Там же. Д. 73. Л. 7. .

Постоянно подвергался цензурным нападкам ленинградский ежегодник «День поэзии». В «порядке последующего контроля» проверен был альманах на 1962 год., причем наибольшее неудовольствие вызвали в нем поэтические тексты. «Серьезным недостатком произведений сегодняшних поэтов, издаваемых “Советским писателем”, — считают критики из цензурного ведомства, — является чисто описательный характер, зарисовки с натуры, камерность тем. Сюжетных произведений выходит очень мало. В основном поэты пишут о весне, о ручейках, о березках, о распустившихся цветочках, о первой травке, о дожде, тумане, журавлях и т. д.». В ежегодник «…включены стихотворения без всякого выбора», причем многие из них снова «носят камерный и описательный характер» [198] Там же. Д. 79. Лл. 24–29. Далее ссылки на это дело опускаются. .

К их числу отнесены, например, стихотворение поэтессы Елизаветы Полонской «Плана» и начало первой главы «Поэмы без героя» Анны Ахматовой (см. далее). Вызвали неудовольствие напечатанные в «Дне поэзии-1962» «…стихи Александра Гитовича из цикла “Пикассо”, в которых берется под защиту и восхваляется абстракционизм. В стихотворении “Пикассо” Гитович говорит:

«Ну, а мы, — восклицает обиженный цензор, — выходит, варвары, если посягаем на непонятные “красок и раздумий пятна”? И почему мы должны быть в плену того, что нам непонятно? В этом же цикле напечатано стихотворение, в котором предельно ясно выражено кредо автора по вопросам искусства. Привожу его полностью (снова цитируются отрывки из стихотворений “Пикассо” и “Бессонница”. — А. Б.)». Этот отзыв (редчайший случай!) стал текстуально известен Лидии Чуковской, записавшей тогда же: «Гитовича прорабатывают за стихи, где говорится, что он-то не варвар и потому любит Пикассо. “А, значит, мы варвары!”».