Михаил Таратута - Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

Мы также можем вспомнить и освобождение Европы от Наполеона. И, конечно же, фантастические жертвы, принесенные Россией ради победы над фашизмом. Иными словами, «русская патология» не раз спасала Европу. Но это не меняет дела, некий излом в русском характере отмечали не только на Западе, но и в России. Разве не об этом же писал Достоевский?

Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всем. …Страдальческая струя проходит через всю его историю, не от внешних только несчастий и бедствий, а бьет ключом из самого сердца народного. У русского народа даже в счастье непременно есть часть страдания, иначе счастье его для него неполно. Никогда, даже в самые торжественные минуты его истории, не имеет он гордого и торжествующего вида, а лишь умиленный до страдания вид; он воздыхает и относит славу свою к милости Господа. Страданием своим русский народ как бы наслаждается.

Жертвенность и страдание, сострадание, долготерпение и смирение – так отразились христианские идеалы в русской душе. Но это – лишь верхушка айсберга, небольшая часть того огромного влияния, которое оказало православие на становление русской культуры, национального характера, и этот разговор еще будет продолжен.

В отличие от православия с его идеями смирения и покорности судьбе, равнодушием к жизни земной и устремлением к жизни небесной, английские поселенцы прибывали в Новый Свет с энергичными идеями протестантизма и желанием трудом своим построить лучший мир. Начиналось все с первой высадки английских колонистов на американском континенте в местах, где сегодня расположен штат Вирджиния. Там в 1607 году было основано первое успешное постоянное поселение Джеймстаун. Второе поселение, которое смогло выдержать все испытания, выпавшие на долю первопроходцев, англичанам удалось основать 13 лет спустя, когда легендарный корабль «Мейфлауэр» причалил к Плимутской скале на юго-востоке современного штата Массачусетс.

С кораблем прибыла небольшая и весьма однородная группа. По большей части переселенцы, высадившиеся в Новой Англии, покинули родину по причинам религиозным, протестуя против произвола властей и нравов, царивших в тогдашней Англиканской церкви. Подобно русским староверам, большинство переселенцев стремились обосноваться вдали от неправедной власти и жить в каноне своих убеждений. Но были среди колонистов и просто решительные, предприимчивые люди, которые прибыли в Америку, чтобы попытать счастья на необжитых просторах. Всех этих мужчин и женщин, прибывших на корабле «Мейфлауэр» в августе 1620 года к месту, где сегодня находится город Плимут, объединяла мечта. Они предприняли опаснейшее путешествие за океан по той же причине, по которой их потомки спустя 200 лет ринулись в сторону Дикого Запада: у них была мечта о своей земле, которая бы кормила их и могла стать домом им и их детям.

У колонистов была мечта, но не было средств – путешествие через океан стоило огромных денег. Зато деньги были у английских финансистов. Они и образовали компанию, которая субсидировала это путешествие, с тем чтобы в дальнейшем получать доход от работы колонистов. Сегодня мы бы назвали первых переселенцев наемными сельхозрабочими. В американской истории этих отважных людей – их было 102 человека – стали называть пилигримами.

Это хорошо знают многие. Меньше известно о том, что, по сути, Америка начиналась… с колхоза. Примерно такого же колхоза, какой все мы знаем по нашей советской истории.

Первое время после прибытия поселенцы жили трудовой коммуной – вместе строили дома, вместе выращивали скот и обрабатывали землю. По замыслу, в течение первых семи лет колонисты должны были приложить все силы, чтобы поднять хозяйство и расплатиться с кредиторами. Каждый обязан был трудиться на общее благо, чтобы поскорее выплатить долги. Там не поощряли личные интересы переселенцев. На первом месте были интересы колонии, интересы большинства. И в самом деле, здравый смысл вроде бы подсказывал, что в тяжелых жизненных условиях, на дикой земле, в суровом климате выплыть они смогут только вместе, выжить поодиночке не удастся никому.

Но ни после первого, ни даже после второго урожая колонисты не увидели абсолютно никаких результатов трудов своих: производительность была низкой, долги неизмеримо выросли, а сами они ходили полуголодные. Так дальше продолжаться не могло, у колонии не было будущего. После двух с лишним лет тщетных усилий, осознав, что все беды крылись в коллективном подходе, колонисты решили, что отныне каждый из них наделяется собственной землей и будет обрабатывать ее самостоятельно.

Идея коллективного хозяйства пала под тяжестью человеческой натуры. Как повсюду в мире, пилигримы не были рождены одинаковыми: одни были сильнее, другие слабее, одни выкладывались на полную катушку, другие трудились меньше, а получали все поровну. Другими словами, в колонии зрело недовольство.

Чтобы осознать проблему и прийти к необходимости перемен, английским колонистам понадобилось два года, российскому обществу в похожей (советской) ситуации – 70 лет. Наверное, от того и результаты перемен в Плимуте были прочувствованы немедленно. Работа на собственной земле подняла дух поселенцев, у людей появилось желание удвоить, утроить… удесятерить старания. Даже кормящие матери, силясь что-то принести в семью, брали с собой на поле грудных детей сажать кукурузу. Каждая семья поняла, что отныне каждому – по трудам его, что рассчитывать следует только на себя и на волю Божью.

Итак, коллективное хозяйство в Плимуте не сработало. Не очень поначалу получалось и с хозяйством капиталистическим. Не то, чтобы колонисты противились и капитализму, но лондонская корпорация, которая субсидировала хозяйство, принадлежала инвесторам, находившимся за тысячи миль от них за океаном. По сути, колонисты жили в капиталистическом рабстве, ненавидя тех далеких акционеров, которые не видели и не понимали, в каких условиях живут и работают люди. Уже на второй год существования колонии хозяева прислали послание с требованием обеспечить корпорации доходы. Стоит ли говорить, что никакой прибыли инвесторы – а их было 70 человек – из Плимута не получали и не могли получить? К 1624 году почти все акционеры, за исключением пяти человек, с большими потерями продали свои доли в корпорации и вышли из игры.

Роковая ошибка состояла в том, что компания не заботилась о том, чтобы интересы работников и управляющих совпадали с интересами владельцев. Это был классический случай, когда инвесторы и служащие шли в разные стороны. Тем же, кстати, страдает и коллективизм: люди просто не могут себе уяснить, ради чего, ради какой выгоды они работают. Те самые первые плимутские акционеры не поняли самого важного: отдай они колонистам землю, дай им возможность возделывать ее так, как поселенцы считали нужным, компания только бы от этого выиграла бы. Чем больше колонисты зарабатывали бы для себя, тем больше получали бы и акционеры.