Михаил Таратута - Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

Волна обвинений в сексуальных домогательствах в конце концов докатилась и до Дональда Трампа. Всю осень 2017 года практически ежедневно, словно из воздуха, на экранах и в печатной прессе появлялись все новые и новые женщины, каждая со своими претензиями к президенту и непременным требованием уйти в отставку. Кому-то он что-то не так сказал, кому-то без приглашения положил руку на юбку, кому-то под юбку, кого-то погладил, кого-то шлепнул – в общем, все то, что в Америке называют «недостойное сексуальное поведение». Практически за неделю число возмущенных президентом дам уже подбиралось к двум десяткам и все продолжало расти.

Трамп, конечно, все отрицал, говорил, что никогда и в глаза этих дам не видел. Возможно и так, однако, когда речь заходит о слабом поле, мало кто сегодня проявит особое усердие в его защиту. Президент уже давно дал понять, что мораль, этика, приличия – это не самая сильная его сторона.

Но если смотреть на ситуацию непредвзято, то обвинения в адрес Трампа могли в равной степени оказаться как правдивыми, так и надуманными. Смущало, конечно, то, что приписываемые ему недостойности по большей части имели место многие годы назад. Самому древнему проступку, если он вообще имел место, стукнуло аж 30 лет! И все эти 30 лет наша возрастная жертва, а с ней и все остальные, что помоложе, молчали, как рыбки в аквариуме. А тут, как по заказу, все эти женщины вдруг страшно возбудились и побежали давать интервью. Невольно рождается вопрос: раз уж негодующая толпа оскорбленных дам непременно требовала скальпа Дональда Трампа (в смысле его отставки), почему бы им было ни остановить этого распущенного хищника, когда он был еще только на подходе к Белому дому? Не все ясно с мотивацией тех, кто сегодня обвиняет Трампа. А потому не могу отделаться от подозрений, что далеко не всех женщин распирает исключительно чувство справедливости и жажда заслуженного возмездия.

В какой-то момент вообще выяснилось, что противники Трампа предлагали некоторым из этих женщин самый тривиальный стимул – наличные. Но, скорее всего, у большинства были и другие мотивы. Кто-то, догадываюсь, упивается положением жертвы, к которой люди проявляют внимание, сочувствие и симпатию. Для кого-то это – вожделенная минута славы, разгорающееся тщеславие от внимания телекамер и вопросов журналистов, мимолетное ощущение собственной значимости, о котором приятно будет вспоминать все оставшиеся годы. Для других обвинить Трампа в посягательствах на собственную персону – это что-то вроде случайно упавшей на грудь медали сопричастности с недосягаемым олимпом, миром богатых и знаменитых. Не исключаю и потребность иных дам стать частью чего-то большого, массового, желание войти в русло популярного сегодня тренда феминизма, присоединившись к растущему, как на дрожжах, общественному движению под названием «Я тоже» (#MeToo). Название подразумевает, что «я тоже» стала жертвой сексуальных домогательств.

Ирония происходившего мне видится в том, что Дональда Трампа, который стал катализатором раскола и напряженности в обществе и на которого обрушился, наверное, самый мощный поток обвинений в сексуальной распущенности, скорее всего, эта шумиха никак не заденет. В его случае подобные обвинения уже давно не новость, и его сторонники успели простить ему маленькие слабости. А противники – что с них взять, они же всегда были и остаются противниками.

Однако проблема сексуальных домогательств имеет более широкий контекст. Быть частью какой-то группы, причем абсолютно любой – феминистской, защитников водоемов или, скажем, любителей гравюр Дюрера, – это очень по-американски. И надо сказать, что американцы обладают поразительной способностью к самоорганизации, замечательным умением объединяться в группы и даже целые движения, когда у людей появляются общие интересы, а тем более общие цели, которые необходимо отстаивать. Собственно, это и есть суть гражданского общества. Но, как известно, даже самое замечательное дело можно довести до абсурда. Подозреваю, что именно в этом направлении уже не первое десятилетие дрейфуют феминистские организации в Соединенных Штатах, и, видимо, не только там.

Спору нет, проблема сексуальных домогательств реально существует. Действительно, не редкость, когда мужчины пытаются принудить к сексу находящихся в зависимом от них положении женщин. В этом забеге в лидерах прочно закрепились киноиндустрия, шоу-бизнес, телевидение, печатная пресса, индустрия мод, то есть самые конкурентные и гламурные области. Совсем не редкость, когда начальники, особенно богатые и знаменитые, полагают, что могут позволить себе фривольности словесные и физические по отношению к подчиненным (и не только подчиненным) им женщинам. Эти факты общеизвестны, и никто не станет отрицать необходимости как-то с этим бороться.

Вероятно, именно такими мыслями была преисполнена Анита Хилл, когда около 30 лет назад обвинила своего босса, федерального судью Кларенса Томаса, в сексуальных домогательствах, чуть было не помешав его назначению на пост члена Верховного суда. Обвинила публично в ходе слушаний по утверждению его кандидатуры в Конгрессе. Анита Хилл рассказала о том, что после того, как она отклонила его предложение о встречах, Томас стал нарочито заговаривать с ней на непристойные темы, вроде секса женщин с животными, группового секса, посвящать в подробности собственной анатомии и пр.

Женщина расценила поведение босса как сексуальное преследование. Ее выступление стало первым случаем, когда проблема сексуальных домогательств не просто обрела публичность, вышла из тени межличностных отношений, но и была поднята до уровня общенационального обсуждения. С тех пор подобное поведение со стороны мужчин было признано обществом порочным и наказуемым. Судебные иски, обвинявшие в распущенности отдельных мужчин, как и обвинения против целых компаний в непринятии мер против работающих в них сексуальных хищников, посыпались как из рога изобилия.

Впрочем, если дело доходило до суда, обвинение еще надо было доказывать. Когда это удавалось, суммы компенсаций бывали весьма чувствительными. И еще более чувствительными могли стать последствия на работе и в обществе, компании всячески избегали дурной славы покровительства сексуальным хулиганам. Но стоит ли говорить, что часть обвинений в домогательствах была преувеличена, надумана или намеренно ложна. Одни женщины руководствовались чувством мести, другие убирали с пути конкурента, и, конечно же, нашлось немало предприимчивых дам, которые, уловив волну общественного осуждения, попросту пытались на этом заработать. До суда дело в этих случаях обычно не доходило. Взвесив ущерб – расходы на адвоката, неизбежные потери в репутации, нервы и головную боль, – многие предпочитали откупиться от шантажисток.