Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Несмотря на поток критики в адрес ЦРУ, упустившего Юрченко, Управление в действительности не совершило серьезных ошибок. Более того, хотя и позволив Юрченко вернуться, оно добилось определенных успехов, в частности получив информацию о существовании двух советских агентов (Говарда и Пелтона), о ряде операций советской разведки, о судьбе нескольких бывших агентов ЦРУ, а также о методах работы КГБ и советской разведки в частности. Вашингтону также удалось заработать несколько очков на пропагандистском фронте, даже несмотря на неправильное с оперативной точки зрения решение предать огласке факт прихода Юрченко к американцам, предпринятое с целью удержать его в руках ЦРУ. Пока дело не приняло скверного оборота, инициированная Управлением кампания в прессе была успешной с точки зрения позитивного освещения деятельности американской разведки.

Поэтому не удивительно, что в результате возвращения Юрченко домой ЦРУ потерпело поражение главным образом только в пропагандистской войне, да и то в той ее части, которая развивалась на территории Советского Союза. Не было каких-то серьезных последствий для проводимых ЦРУ разведывательных операций. По мнению ЦРУ, от перебежчика было уже мало пользы, и он стал для них обузой. Если бы Юрченко остался в США, он, возможно, был бы привлечен к подготовке антисоветских материалов. В ЦРУ его также могли бы использовать в качестве прикрытия других агентов американской разведки, выдавая в качестве источника информации, в действительности получаемой по другим каналам. С учетом всего сказанного, упустив Юрченко, ЦРУ потеряло немного. Более того, этим Управление сэкономило американским налогоплательщикам и Казначейству США 1 млн долларов, обещанных Юрченко в дополнение к стоимости обставленного дома и множества других сделанных на него расходов.

Несмотря на непрофессионализм, продемонстрированный ЦРУ тем, что оно упустило ценного перебежчика с нестабильной психикой, Управление не совершило серьезной ошибки. Американцам было бы крайне затруднительно держать Юрченко под постоянным наблюдением. Если бы он захотел уйти, то рано или поздно сделал бы это. ФБР не в состоянии содержать специальное подразделение своих сотрудников, чтобы круглосуточно караулить каждого изменника, разведывательная ценность которого сильно преувеличена. Ирония всей ситуации состояла в том, что перебежчиками часто становились те, основная служебная задача которых заключалась в создании условий, предотвращающих подобные случаи. Кстати, Юрченко никогда не расставался со своим билетом члена КПСС.

ЦРУ подвергалось жесткой критике за то, что не предприняло никаких действий, располагая информацией, компрометирующей Эдварда Ли Говарда. Как рассказывает Бирден (что, правда, отрицает ФБР), начальник отдела СССР и стран Восточной Европы ЦРУ Гербер информировал Бюро о Говарде 3 августа 1985 года, то есть через два дня после того, как Юрченко рассказал следователям ЦРУ о некоем «мистере Роберте» — агенте советской разведки, по описаниям похожем на Говарда. Бирден пишет, что только позже ЦРУ стало известно о поездке Говарда в сентябре 1984 года в Вену, когда он, очевидно, раскрыл нам Толкачева и рассказал об осуществленной в Москве операции ЦРУ TAW, сведения о которой в действительности передал нам Эймс.

9 августа, сразу же после побега Юрченко к американцам, мы опять вывезли Говарда в Вену, где, не сообщая ему, что случилось, предупредили о возможно угрожающей ему опасности и посоветовали, если Говард в этом убедится, сразу же прийти в ближайшее советское загранпредставительство.

ФБР уже установило за Говардом слежку. Пройдя хорошую контрразведывательную подготовку у Джека Платта по обнаружению и уходу от наружного наблюдения, он предполагал такое развитие событий, особенно после того, как с ним связался другой сотрудник разведки, также уволенный из ЦРУ. Как-то раньше Говард разоткровенничался перед ним, рассказав о своих проблемах с Управлением. Теперь его бывший коллега позвонил Говарду и сообщил, что его допрашивали сотрудники ФБР.

19 сентября ФБР всерьез занялось Говардом. Ему позвонил один из оперативников Бюро и сказал, что хотел бы с ним встретиться. Говард согласился, местом встречи выбрали отель «Хилтон» в городе Санта-Фе. Во время беседы с несколькими сотрудниками ФБР Говарду сообщили, что он изобличен как агент КГБ. Говард настоял на том, что он ни о чем больше не будет говорить, пока не пообщается со своим адвокатом. В конце концов они согласились не беспокоить его до конца недели.

Двумя днями позже Говард и его жена Мэри выехали из дома на машине, чтобы пообедать. На повороте Говард выскочил из машины, а Мэри на его место быстро посадила надувную куклу в человеческий рост. Такому способу обмана наружного наблюдения их обучали на «Ферме» ЦРУ. Как позже выяснилось, это было излишней предосторожностью. Никто за ними не следил, поскольку молодой сотрудник ФБР, наблюдавший за домом Говардов из припаркованного поблизости микроавтобуса, не заметил, как они отъехали от дома на автомашине. Говард сумел на маршрутном автобусе добраться до аэропорта в Альбукерке (на него он сел у отеля «Хилтон», в котором остановилась группа сотрудников ФБР, планировавшая в понедельник, 23 сентября, его арестовать). Там он сел в самолет, вылетавший в город Таксон. Оттуда его воздушный маршрут был следующим: Сан-Луис — Нью-Йорк — Хельсинки, где сотрудники КГБ скрытно перевезли его через границу в СССР.

Мне удастся снова встретиться с Говардом только через десять лет в Москве, где он жил в престижной части города Чистые пруды и владел небольшой страховой компанией. Он казался удовлетворенным и счастливым.

Рональд Пелтон — другой ценный агент советской разведки — был менее удачлив. Его арестовали 25 ноября 1985 года и приговорили к пожизненному тюремному заключению.

В середине 1985 года английский журналист, с которым на доверительных отношениях работала советская разведка, передал мне тревожную информацию: полковник Олег Гордиевский, который ожидает назначения резидентом КГБ в Лондоне, является агентом СИС — английской разведки. Англичанин не подтвердил этого какими-либо документами или другими доказательствами, однако важность сведений и относительная надежность источника оказались достаточными, чтобы об этом сразу поставили в известность Крючкова. В вашингтонскую резидентуру из Центра пришла шифротелеграмма, предписывающая мне срочно вылететь в Москву и подробно доложить о происшествии лично начальнику ПГУ, хотя кроме указанного заявления я ничем больше не располагал. Гордиевский тем временем оставался в Лондоне, готовясь вступить в новую должность.