Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Маскируя нашу осведомленность о предательстве Мартынова, мы, к сожалению, не ограничили его доступ к секретной информации, а остальные сотрудники резидентуры не получили каких-либо указаний по соблюдению повышенных мер безопасности. Не было никаких изменений в устоявшемся распорядке работы резидентуры. Все шло как обычно, и Мартынов, как всегда, получал всю оперативную переписку, приходившую в Вашингтон по линии «X». Что касается инструкций, которые он получал от работавших с ним американцев, то я, естественно, никак не мог контролировать этот процесс. Мартынов мог вести любые разговоры на темы, интересующие ФБР, со своими коллегами по резидентуре, которые не догадывались об их истинных целях. К концу лета их число пополнилось несколькими новичками, только что прибывшими из Москвы и полными свежих сплетен и слухов из Ясенево.

Опыт подсказывал мне продолжать придерживаться прежней линии поведения, если я не хотел проиграть в этой схватке со спецслужбами противника. Когда я увидел, что полученное мною письмо от человека, позже оказавшегося якобы Робертом Хансеном, было открыто и прочитано, я испугался, что меня опередили и я все же проиграл. К счастью, этого не случилось.

Месяцем позлее у ворот жилого комплекса посольства возник Юрченко, и я понял, что нашел способ отправить Мартынова домой. Юрченко будет сопровождать в Москву «почетный караул» (якобы как жест, демонстрирующий важность его возвращения), а на самом деле с целью предотвращения его возможного побега в самый последний момент. Одним из четырех наших сотрудников в группе будет Мартынов. Если он сразу не заподозрит истинный смысл его включения в группу сопровождения Юрченко, наш план имеет шансы быть реализованным. Поскольку ФБР и ЦРУ было известно, что происходит в резидентуре, я также опасался, что американцы могут разгадать наши истинные намерения и предупредить своего агента. Тем не менее, мы решили действовать согласно разработанному плану. Центр одобрил наше предложение и прислал телеграмму, с которой были ознакомлены все сотрудники резидентуры, где формально излагался подготовленный в Москве план, согласно которому Юрченко должна сопровождать группа офицеров с незапятнанными оперативными репутациями. Все четверо получат в Москве правительственные награды.

Следующие два дня были самыми напряженными. Я должен быть полностью уверенным, что Юрченко поднимется на борт присланного специально для него самолета Аэрофлота и что с ним рядом будет находиться Мартынов. 7 ноября, перед запланированным возвращением Юрченко домой, Мартынов на несколько часов покинул помещение резидентуры. Полагая, что он встречается со своими кураторами из ФБР, я заволновался. Однако он вернулся в посольство к концу рабочего дня и казался спокойным. Все вроде бы шло, как было намечено. Тем не менее, ночью я не сомкнул глаз. Имитировал ли Мартынов свое спокойствие? Для чего — чтобы поверили, что ничего необычного не происходит? Может быть, он планирует сбежать на следующий день? Естественно было предположить, что Мартынов размышлял о причинах, побудивших руководство резидентуры включить его в группу сопровождения Юрченко. А может быть, его спокойствие объясняется тем фактом, что он знает — он не поднимется на борт самолета, улетающего в Москву?

Утром мое беспокойство стало понемногу спадать. К назначенному времени Мартынов был в посольстве с небольшим чемоданом. План начал претворяться в жизнь. Он, Юрченко и еще три человека из группы сопровождения на автобусе выехали в международный аэропорт имени Даллеса в штате Вирджиния, с ними были я и моя жена Елена.

Елена узнала о Мартынове, делая за несколько дней до этого перевод текста одного сообщения. Она торопливо вошла в мой кабинет, чтобы вручить его мне.

— Ты об этом ничего не знаешь! — строго предупредил ее я.

Я никогда не сомневался в поведении жены, однако один неосторожный или любопытный взгляд в сторону Мартынова мог все испортить.

— И ты никогда не видела этой бумаги.

Елена опустила глаза.

— Само собой разумеется.

Ей также нравился Мартынов, поэтому для нас обоих все происходящее было тяжелым моментом.

Прибыв в аэропорт, автобус без каких-либо препятствий подъехал прямо к самолету. Уезжавшие стали прощаться. Ко мне подошел Мартынов, чтобы пожать мне руку. В это время я стоял к нему спиной, его не замечая. Елена среагировала быстро. Ее что-то подтолкнуло, улыбаясь, она подошла ко мне и потянула меня за руку.

— Валерий Федорович хочет тебе сказать до свидания, — сказала она.

Я повернулся, чтобы пожать ему руку, и — как делают воспитанные люди — посмотрел ему прямо в глаза. Елена и я отдавали себе отчет в том, что Мартынов — уравновешенный и милый человек, которого мы любили, — летит навстречу своей смерти. Этот случай был самым тяжелым за все время моей работы в разведке. Должен ли был я так поступать, исполняя свой воинский долг? Я считаю, что да — должен был. Мартынов был предателем, американским шпионом. Кто-то обязан был его остановить, чтобы он не нанес дальнейшего ущерба Советскому Союзу.

Поблизости находились сотрудники ФБР, пытаясь смешаться с персоналом наземных служб аэропорта, готовящих самолет Аэрофлота к отлету. Но как только, попрощавшись, Юрченко и Мартынов поднялись по трапу и вошли внутрь, я понял, что независимо от того, что сейчас может произойти у самолета, дело сделано и моя работа, связанная с этими двумя людьми, закончена.

По пути в Москву самолет, как обычно, сделал посадку в аэропорту Шеннон в Ирландии для дозаправки. Обычно пассажиры выходят из самолета и ожидают окончания этого процесса в одном из залов аэровокзала. На этот раз сотрудник нашей ирландской резидентуры, выступавший в качестве представителя Аэрофлота, не разрешил никому покинуть салон самолета, чтобы исключить возможность каких-либо провокаций в отношении Юрченко. Спустя десять часов самолет благополучно приземлился в аэропорту «Шереметьево-2». Мартынов был арестован, как только он вышел из самолета, и сразу был доставлен в лефортовскую тюрьму.

Двумя неделями позже жене Мартынова сказали, что он случайно сломал ногу. Вместе с детьми их всех отправили в Москву. Теперь американцы наверняка поймут, что их агент был раскрыт и арестован. Годами позже жена Мартынова расскажет журналистам, что муж перед отлетом в Москву ничем не был обеспокоен и даже казался счастливым.

ЦРУ засняло на кинопленку вылет Юрченко в Москву. Просматривая в этот же день сделанные в даллесовском аэропорту кинокадры, сотрудники Управления, среди которых был Пол Редмонд, увидели рядом с Юрченко улетающего Мартынова и сразу заподозрили, что он был раскрыт нами. ФБР узнало о его аресте годом позже. Джим Холт, который работал с агентом, позже рассказал мне, что Бюро стало проявлять беспокойство в связи с его исчезновением весной 1986 года и наконец узнало о его аресте осенью от своего осведомителя. В ФБР была создана специальная комиссия из шести человек под кодовым названием «Anlace», чтобы разобраться в причинах провалов Мартынова, Моторина и других своих агентов. В сентябре 1987 года, после десяти месяцев безрезультатных усилий обнаружить источник утечки информации, приведшей к их аресту, комиссия была расформирована незадолго до того, когда Мартынов был расстрелян.