Яков Бельсон - Полиция свободного общества

А вот другой пример. В 1975 году Верховный Суд США принял решение, согласно которому незаконно полученные полицией доказательства могут быть использованы обвинителем во время судебного разбирательства 101. Подобных примеров в деятельности Верховного Суда США великое множество.

Расширение сферы полицейского влияния находит отражение не только в практической деятельности, но и в законодательстве. Ни для кого не секрет, что сложившаяся в настоящее время в империалистических государствах правовая регламентация полицейских полномочий открывает вполне определенные возможности для полицейского произвола. Не случайно законодатель при определении дозволенных действий полиции использует, как правило, самые общие и туманные формулировки, что растворяет конкретные критерии правомерности ее деятельности, создавая основу для внеконституционного расширения полномочий полиции. Конечно, в буржуазном законодательстве имеются нормы, ограничивающие полицейские полномочия. „Однако эти нормы, — пишут французские исследователи, — совершенно не соблюдаются во время операций по поддержанию порядка. Это свидетельствует о разрыве между классической буржуазной законностью и современной репрессивной практикой” 102.

Полицейским надзором охвачены теперь почти все основные сферы жизнедеятельности, свободного мира”, сферы публичных и частных интересов. Именно полицейские власти оказались той государственной инстанцией, которая во многом определяет границы таких конституционных принципов, как свобода союзов, свобода печати, неприкосновенность личности, жилища и т. д. Полицейская игра „в конституцию” — это игра без правил; общепринятые нормы человеческого общения здесь вряд ли вообще применимы, а правовые установления в духе „высокой гражданственности” превратились в жалкую фикцию.

Поистине нечем выразить меру человеческих страданий в результате производимых полицией незаконных арестов, обысков, противоправного вторжения в частную жизнь. Американские юристы, склонные все оценивать в стоимостных категориях, сравнивают незаконные аресты с похищениями имущества и получается с этой точки зрения, что число похищений, совершаемых полицией, в тысячи раз превосходит число похищений, осуществляемых грабителями.

Следует отметить демагогический характер буржуазных полицейско-правовых теорий, обосновывающих „высокий авторитет” полицейского контроля за отклоняющимся поведением, когда полицейским предписаниям и деятельности придается исцеляющее и нейтрализующее значение. Но, пожалуй, ничто так отрицательно не характеризует буржуазную демократию”, как отсутствие уважения у полиции к праву и правопорядку, ее „бегство от юстиции” и формально-бюрократическое отношение полицейских к исполнению правовых норм в сочетании с утилитарно-прагматическим подходом к оценке их смысла. Полиция берет закон в свои руки — к такому выводу одновременно приходят сами буржуазные политологи и правоведы. Практически повсюду в границах „свободного мира” понятие конституционных прав и свобод во имя ловко формулируемых принципов „безопасности” приобретает, образно говоря, характер политического эластика в руках полицейских манипуляторов.

Так полиция при империализме, пользуясь неизменной благожелательностью правящих кругов, стала рассматриваться ими в качестве гаранта „безопасности и порядка”, хотя традиционно она провозглашалась гарантом „гражданских свобод”. И объяснить это можно только потребностью того общественного „порядка”, в котором испытывает необходимость загнивающая политическая власть, — потребностью неизмеримо большей, чем обеспечение конституционных прав и свобод граждан. Все антидемократические и антиконституционные пороки, присущие современной буржуазной полиции, отражают, в конечном счете, систему капиталистических общественных отношений во всей ее полноте.

Правящие круги „свободного мира” немало потрудились над созданием вокруг полиции ореола высокого профессионализма, верности долгу, моральной чистоты и неподкупности. Однако повседневная действительность дает массу фактов, которые полностью разрушают этот тщательно отлакированный фасад.

Буржуазная полиция — плоть и кровь эксплуататорского класса, она ярко отмечена родимым пятном этого класса, ей характерны все основные его черты. Охраняя и защищая действующие правовые институты капиталистического общества, полиция осуществляет прямое, непосредственное принуждение как свою естественную функцию.

Антинародное, антидемократическое существо полицейских формирований при империализме, которое нельзя скрыть никакими благообразными интерпретациями, является источником их внутреннего разложения, коррупции и произвола. Буржуазная полиция в целом — это аморальная сила, отмеченная печатью всех тех пороков, которыми безнадежно страдает само капиталистическое общество.

Правовая и нравственная основы полицейской деятельности могут быть отражены различным образом, основные черты „полицейского характера” проявляются практически во всех сферах правоприменительной деятельности капиталистического государства.

Узаконенные в буржуазном праве формы полицейской деятельности весьма многообразны, что позволяет ей на практике непосредственно решать довольно разнохарактерные задачи — от скрытого политико-правового регулирования до прямого физического насилия. При этом процессуальная сторона полицейских полномочий оставляет крайне мало возможностей для реализации гражданских прав и свобод. Будучи обычной, не чрезвычайной формой осуществления функций буржуазного государства, деятельность полиции представляет собой, таким образом, наиболее универсальное средство всеобъемлющего повседневного государственного принуждения.

Прежде всего деятельность полицейских учреждений непосредственно связана с широким применением норм административного права, санкции которого направлены главным образом на пресечение незначительных правонарушений. Теоретически административная ответственность в капиталистических странах рассматривается как упрощенная форма уголовной ответственности, что на практике позволяет всякий проступок квалифицировать в случае необходимости как преступление.

Говоря об этом, не следует упускать из виду то обстоятельство, что при исследовании характера проступков, за которые буржуазное законодательство устанавливает административную ответственность, учитывается прежде всего социальная направленность данного конкретного действия или бездействия. В зависимости от опасности для господствующих классов того или иного правонарушения устанавливаются соответствующие вид и мера юридической ответственности. Например, полиции ФРГ, предоставлено право самостоятельно решать при обнаружении проступка, передать ли материалы для привлечения к ответственности соответствующему административному органу, либо данное противоправное действие должно повлечь за собой уголовное наказание. В последнем случае материалы направляются в прокуратуру. В Великобритании полицейские органы также являются управомоченными на определение вида и пределов принудительных мер в отношении граждан, они обладают правом задерживать любое лицо, подозреваемое в правонарушении. В декабре 1980 года парламент Франции принял закон, который обязывает всех граждан предъявлять по требованию полиции удостоверяющие личность документы, В случае, если таковые отсутствуют, лицо может быть задержано на 6 часов. По этому закону увеличивается с 48 до 56 часов срок задержания в полиции лиц, подозреваемых в похищении людей или совершении вооруженного ограбления, а подозреваемых в торговле наркотиками французская полиция может задерживать на срок до 96 часов, т. е. четверо суток.