Сергей Батурин - «Ваш во имя революции»: Рассказ о Джеке Лондоне

В июне 1911 года на Джека обрушивается несчастье: Чармиан родила девочку, которая не прожила и трех дней. Джек тяжело переживал смерть ребенка, замкнулся в себе, какое-то время вообще не был дома, а затем отправился в городок Рено, чтобы хоть как-то избавиться от гнетущих чувств. Там предстоял матч боксеров на звание чемпиона мира в тяжелом весе.

Смена обстановки оказалась благотворной. Азарт, сопровождающий тренировки боксеров, компания добродушных любителей спорта, ожесточенные споры об исходе матча — все это целительно подействовало на Джека, он мало-помалу избавился от своего подавленного настроения, с интересом наблюдал и за тренировками боксеров, и за жизнью маленького городка.

Матч вызвал повышенный интерес: предполагалось, что белый претендент на звание чемпиона наконец-то побьет чернокожего чемпиона мира. Более двадцати тысяч зрителей приехали посмотреть матч. Но надежды многих белых не оправдались: негр Джонсон вышел победителем. Лондон послал серию статей о матче в «Нью-Йорк геральд».

«Крупнейшая схватка века, — писал он, — была фактически монологом улыбающегося негра перед двадцатью тысячами зрителей. Он ни на минуту не сомневался в своей победе, и серьезное выражение мелькало на его лице лишь в те короткие мгновения, когда этого действительно требовала обстановка на ринге».

По возвращении из Рено Лондон вместе с Чармиан отправляется в путешествие на четверке лошадей по Северной Калифорнии. Возвратившись домой, Джек покупает новую яхту и снова бороздит на ней воды Сан-Францисского залива. Он посещает места своей юности, вспоминает свои невзгоды и приключения: свежий морской бриз, казалось, наполняет его новыми силами.

Между тем строительство «Дома Волка» продолжалось своим чередом, приходилось нанимать все больше и больше рабочих. На ранчо вообще толкалось множество каких-то людей: начинающие писатели и бывшие заключенные, просто бездельники. Им давали приют, кормили, а многим к тому же и платили зарплату, хотя никто не мог с уверенностью сказать, какую именно работу они выполняют.

Неудивительно, что деньги текли как вода, и Джек старался писать одну вещь за другой. Работа исключительно ради заработка не могла принести удовлетворения серьезному писателю, не могла не сказаться на уровне его произведений. В основном все, написанное им в эти годы, значительно слабее многих его ранних вещей.

В 1911 году, как и в предыдущем, на полки книжных магазинов поступили четыре новые книги писателя: сборник рассказов «Когда боги смеются», роман «Приключение», книга очерков «Путешествие на «Снарке» и сборник «Рассказы Южного моря». Ни одна из этих книг почти ничего не добавила к литературной славе Лондона. Роман вызвал протесты: в нем описывались слишком жестокие сцены издевательств над рабочими на плантациях Соломоновых островов.

Но дело было, конечно же, не в отдельных сценах. Лондон, наверное, и сам чувствовал, что исписывается.

Многие знакомые и друзья Лондонов перебрались из Сан-Франциско и его окрестностей в маленький городок Кармел, километрах в ста пятидесяти к югу. Расположенное в стороне от крупных дорог, в устье реки, это место считалось одним из красивейших на всем западном побережье США. Оно славилось своими пляжами, сосновыми лесами. Многих сюда влекла тишина, уединенность, возможность прекрасно отдохнуть или спокойно поработать.

В Кармеле обосновались Джордж Стирлинг с женой, Анна Струнская со своим мужем-миллионером, известная романистка Мэри Остин. Джек с интересом выслушивал рассказы Стирлинга о прелестях тамошней жизни: автомобилей практически нет; нет и электричества, да и зачем оно — свечи куда романтичнее! Нет и газа, все стряпают на открытом воздухе. В городке все дышит природой, романтикой, спокойствием. И конечно же, убеждал Стирлинг, это идеальное место для работы.

Наслушавшись таких рассказов, Лондоны при первой же возможности посетили Кармел. Беззаботное житье-бытье состоятельных бездельников, вечеринки на свежем воздухе, гулянья при луне, праздное времяпрепровождение были не по душе Джеку. Он не поддался уговорам и не построил себе в Кармеле дачный домик, а лишь изредка наезжал туда в гости к Джорджу Стирлингу.

Во время одного из таких посещений Кармела Лондон возобновил знакомство с молодым человеком по имени Синклер Льюис, литературным секретарем одной из местных писательниц. Между ними завязалась переписка. Известно, что сюжеты некоторых рассказов подсказаны Лондону Синклером Льюисом. Он всегда относился к Лондону с большим уважением и ценил его творчество.

На ранчо Лондонов по-прежнему бывало много гостей. Несколько дней гостьей Лондонов однажды была Мэйбл Эпплгарт, которая, как выяснилось, не держала никакой обиды на Джека за то, как он описал ее в «Мартине Идене». По американским представлениям, этим, скорее, следовало гордиться.

Джек установил строгий порядок на ранчо для всех — никто не имел права тревожить его до полудня, каждое утро он упорно работал. В 1912 году увидели свет три новые книги рассказов Лондона — «Сын Солнца», «Храм гордыни» и «Смок Беллью».

Рассказы сборника «Сын Солнца» объединены похождениями некоего Дэвида Грифа на островах, расположенных в южной части Тихого океана. Герой — авантюрист и бизнесмен — один из тех, кто нещадно эксплуатировал местное население. Рассказы написаны занимательно, изобилуют экзотическими подробностями, но несколько легковесны.

Рассказы, составившие книгу «Храм гордыни», написаны на основе впечатлений писателя от посещения Гавайских островов и отличаются жизненной достоверностью. Заглавный рассказ сборника — короткая история того, как местный богач Персиваль Форд неожиданно узнает, что один из его рабочих, бедняк Джо Гарленд, приходится ему братом по отцу. В Персивале «не чувствовалось трепета жизни. В нем все было бесцветно». Другое дело Джо — в его жилах текла горячая кровь, и именно за это Персиваль давно уже преследовал его. Узнав, что Джо — его брат, Персиваль решает откупиться от него. Но Джо гордо отказывается от подачки и уезжает с родного острова.

«Странная вещь происходит с «Храмом гордыни», — писал Д. Лондон редактору журнала в связи с отказом опубликовать рассказ. — Хотелось бы знать, не отталкивает ли рассказ некоторых тем, что я никого в нем не убиваю. Как вы знаете, мой испытанный прием в жанре рассказа — начать рассказ с описания трех действующих лиц и убить четверых перед концом. Может быть, я и совершил ошибку, никого не убив в «Храме гордыни». Но описанные в рассказе события — правда. Это — подлинный случай. Что еще я могу сказать? Конечно, я мог бы сделать больше: заставить их утопиться, или убить друг друга, или же упасть друг другу на грудь в порыве братской любви. Вся беда лишь в том, что в действительной жизни это случается слишком редко».