Игорь Ефимов - Стыдная тайна неравенства

Принцип равенства не должен был нарушаться ничем. Анархисты не верили, что бывают люди более одарённые и менее одарённые. Только несправедливое социальное устройство порождает то неравенство талантов, которое наблюдается в настоящий момент. "Люди в большинстве своём не идентичны, — писал Бакунин. — Но они эквивалентны, а следовательно — равны".9 Отнимите у богача унаследованное состояние, хорошее питание, хорошее образование, хорошее жильё — и он будет не лучше всех прочих.

Подчинение одного человека другому, какую-то дисциплину, анархисты допускали только в период революционной борьбы. После уничтожения машины государственного насилия всякое неравенство должно быть запрещено. В этом состояло их главное расхождение с марксистами. Те полагали, что государство без эксплуататоров не только возможно, но и необходимо. Попытки примирения на международных съездах успеха не принесли.

Но для защитников существующего порядка это различие долго оставалось скрытым. Анархист и социалист в их сознании писались через чёрточку. И действительно, ведь споры их касались чего-то несуществующего — воображаемого общества будущего. В отношении к сегодняшнему государственному устройству они были едины: институт частной собственности несправедлив, преступен и подлежит неизбежному уничтожению. Чем скорее — тем лучше. И тысячи страстных сторонников этой идеи добровольно шли на страдания и гибель ради того, чтобы приблизить осуществление своего идеала.

Руссо и Толстой напрасно жаловались на вредоносность книгопечатания. Дорогие им принципы уравнительного мышления обрели настоящую силу только с широким распространением журнально-газетного дела в середине 19-го века. Увеличение производительности печатного станка дало миллионам уравнителей возможность увидеть и осознать своё единство. Эгалитарные устремления, которые раньше можно было выдавать за смутные чаяния тёмных народных масс или за причудливые завихрения ума нескольких идеалистов, рассыпанных в веках минувших, вдруг превратились в страстную и чётко сформулированную веру миллионов людей во всём мире.

Сегодня, на рубеже двух тысячелетий, вооружённые страшным опытом 20-го века, мы можем вглядеться в это победное наступ-ление эгалитаризма и рассмотреть в нём тот главный логический приём, сдвиг, трюк, прыжок, который должен сделать каждый уравнитель, чтобы обрести убеждённость в своей правоте и слиться с единомышленниками:

Забудем, что кто-то приносит больше пользы обществу, кто-то меньше! Получать все должны поровну!

Для уравнителя существует только одна справедливость: справедливость в распределении произведённого продукта.

Справедливость в распределении трудового бремени — такого понятия не должно существовать.

Откуда возьмётся продукция для удовлетворения всех нужд общества?

"Если каждый будет честно трудиться, хватит на всех".

"А если не захочет трудиться?" (вечный вопрос Аристотеля, Адама Смита и всех хозяев вещей).

"Он не может не захотеть, потому что по природе своей человек добр, разумен, трудолюбив и исполнен желания жить в благоденствии и помогать своему ближнему" (вечный ответ Кампанеллы, Руссо, Прудона, Кропоткина и многих хозяев знаний).

Уравнитель должен закрыть глаза на двойственную роль человека в экономической структуре любого общества: потребитель/производитель. Он должен забыть, что институт собственности — это не только способ распределения произведённого продукта. Это ещё и эффективная форма контроля за количеством и качеством производимого.

Собственник, даже простой рантье, валяющийся в постели с утра до вечера и только изредка утруждающий себя чтением биржевых новостей в газетах, осуществляет полезную функцию контроля за эффективностью общественного производства. Если он будет плохо справляться с этой задачей, рынок накажет его, уменьшив размеры его собственности или доведя до полного разорения. Но уравнитель видит только его безделье и отказывает ему в какой бы то ни было полезности.

Можно написать поучительную сказку для детей, в которой будет описано, как в какой-то момент мышцы, кости и жилы в нашем теле возмутились привилегированным положением нервной системы и подняли крик: "Лежат себе — беленькие, чистенькие, ничего не делают! А мы должны надрываться с утра до вечера и поставлять им лучшие питательные вещества, кислород, витамины. Пора положить этому конец!" Восставшие побеждают, и организм низвергается вниз по лестнице эволюции, на тот уровень, где разделение задач между различными клетками почти исчезает, то есть на уровень простейших червей и паразитов.

По сути дела, Прудон, Фурье, Маркс, Кропоткин, Плеханов и миллионы их последователей объявили распорядительную функцию ненужной в жизни общества. Они отождествляли её с функцией технического управления и воображали, что квалифицированный инженер, учёный, агроном, работающий за зарплату, справится с задачей гораздо лучше, чем собственник. Но распорядитель — не управляющий. Распорядитель — это тот, кто принимает решение, сколько нужной людям продукции следует произвести, когда, из какого материала, а затем — куда, кому, на каких условиях этот продукт отправить. И ключевое слово здесь — "нужный".

Какая продукция нужна обществу, а какая нет? В каких количествах? Какого качества? Сколько трудовой энергии общество готово затратить на выполнение поставленной задачи? Кто будет решать все эти вопросы? Сам человек или государство?

Распорядитель-собственник будет пытаться удовлетворить желания граждан, то есть рынка. Распорядитель-чиновник будет выполнять приказы государства. И государство очень скоро заявит, что ему нужно как можно больше самолётов, танков и пушек, чтобы держать в страхе другие государства. А потребности граждан — дело десятое.

Распорядитель-собственник рискует каждый день и расплачивается за свои промахи собственным кошельком. Распорядитель-чиновник, до тех пор пока он не нарушает приказы начальства, не рискует ничем и не несёт настоящей ответственности ни за что. Поэтому у низковольтного гораздо больше шансов прорваться на роль распорядителя-чиновника, чем на роль распорядителя-соб-ствнника, — ведь в рыночной борьбе ему придётся тягаться с высоковольтными, что нелегко.

Да, всем людям нужна еда, одежда, жильё. И есть люди, готовые удовлетвориться самым скромным количеством и того, и другого, и третьего. Но проблема в том, что люди неравны не только по своим талантам и способностям. Они неравны и по силе своих желаний. Обязательно найдётся один, два, три, которым захочется иметь и телефон, и радио, и автомобиль, и хорошие дороги, и летний коттедж, и нарядные украшения, а то даже и собственный самолёт. И они станут трудиться ради исполнения этих желаний, не щадя себя.