Александр Стерлигов - Опальный генерал свидетельствует. Канцелярия предательства

Для изучения проблемы мной использовались возможности органов КГБ и ГРУ ГШ Советской Армии, которыми осуществлялся сбор и анализ соответствующей информации.

Материалы подготовлены с помощью инициативной группы во главе с т. Макаровым Л. П. Возможно они были полезны для оценки ситуации в настоящее время.

С уважением,

А. Стерлигов

«6» октября 1990 г.

В стране существует КГБ — ведомство, которое Правительству Союза не подчинено. Огромная машина органов безопасности сама определяет себе работу, сама решает, что докладывать. Прекрасной иллюстрацией к этому явилось так называемое дело «АНТа». Изначально интересная и полезная для государства идея закупки у западных фирм различных товаров на рубли в результате стремления руководителей «АНТа» к сиюминутной выгоде и обогащению, выродилась и привела их к скандалу с попыткой продажи современного оружия заграницу.

Дело «АНТа» приобрело такую известность в стране, что о нем следует сказать особо. Когда меня попросил один из бывших сотрудников Шестого сектора Управления Делами Совета Министров принять их с известным теперь Ряшенцевым — руководителем «АНТа» — я принял их, хотя работал в то время в качестве начальника Хозяйственного управления. Они изложили в письме Председателю Совета Министров предложение западных фирм продавать в СССР промышленные товары за рубли, на которые затем закупать. в нашей стране отходы производства, которые советская сторона сочла бы возможным продавать. Предложение выглядело выгодным тем более, что в стране уже отчетливо ощущалась напряженность на товарном рынке.

Однако Ряшенцев не мог попасть ни к одному руководителю, кто смог бы принять решение.

После обсуждения со своим коллегой мы решили, что необходима экспертная оценка предложения специалистами Государственной внешнеэкономической комиссии. Поскольку мы испытывали опасение, что документ затеряется в кабинетах аппарата этой комиссии, то решили доложить его Председателю Совета Министров Н. И. Рыжкову, чтобы документ был взят секретариатом на контроль.

Далее события развивались нормальным аппаратным порядком, если не считать принципиально неверного шага моего коллеги по бывшему Шестому сектору. В документы, определяющие дальнейшую деятельность по реализации предложений, было записано, что он, как работник органов КГБ, во взаимодействии с КГБ СССР должен обеспечить безопасность этой программы; к тому же заявлял руководителям правительства, что в Ряшенцеве заинтересован КГБ СССР. В дальнейшем сотрудник КГБ в такой мере тесно работал с Ряшенцевым, что это привело к вовлеченности представителя органов безопасности в конкретную экономическую программу, на реализацию которой он непосредственно влиял, и во всех случаях принятия тех или иных решений на разных уровнях правительственного аппарата как бы присутствовали органы КГБ. Это было вопиющим противоречием принципам деятельности органов КГБ и в дальнейшем превратилось в то, что называется лоббизмом. К сожалению, я, видимо, поздно разглядел в этих людях авантюризм и непомерное самомнение.

Особое беспокойство возникло позже, когда из КГБ СССР стала поступать тревожная информация о сомнительных действиях представителей «АНТа»: они начали втягивать государственных служащих в свою деятельность. Складывалась такая ситуация, которую при желании влиятельные силы, а попросту противники Н. И. Рыжкова, могли использовать против Председателя Совета Министров. Я обратился к руководству КГБ с просьбой дать официальную информацию Рыжкову о сложившейся ситуации, чтобы он был в курсе всех дел и мог владеть обстановкой. Ведь в ту пору общество еще не готово было «переварить» и торговлю оружием, и многое другое, что теперь принимается как должное и полезное.

Во время перелета делегации СССР во главе с Рыжковым из Софии в Москву на сессию СЭВ я информировал Председателя Совета Министров о своем беспокойстве в связи с деятельностью «АНТа» и со своей стороны рекомендовал ему запросить в КГБ необходимую информацию. Он согласился позвонить Крючкову, но, видимо, не сделал этого из-за занятости: в те дни развивались политические процессы, на фоне которых деятельность «АНТа» для Председателя Совмина не представляла первоочередного интереса. Да и руководство КГБ тоже не информировало Рыжкова, хотя держало развитие дела под контролем.

Скандал разразился. Те, кто следил за событиями, несомненно помнят, что вслед за Полозковым в бой с Н. И. Рыжковым бросился один из лидеров демократов, выступающий за предпринимательство — А. Собчак. А поскольку в политике не бывает случайностей, в чем я совершенно уверен, скандал начался в самое «подходящее время» — накануне выборов президента. Судя по наказаниям одних и повышению в должности других можно догадываться, кто есть кто в этом деле. Пострадали первый заместитель Председателя Совмина Гусев, министр авиационной промышленности и его заместитель, в то время как в КГБ генерал Н. А. Шам, непосредственно поддерживавший контакт с Ряшенцевым и контролировавший деятельность «АНТа», стал позднее заместителем Бакатина. А перед этим его кандидатура рассматривалась в качестве реального преемника руководителя органов безопасности России.

Процесс познания жизнедеятельности Правительства продолжался особенно ярко, когда я возглавлял Хозяйственное управление Совета Министров. Все эти аппаратные перестановки с должности на должность никак не укладывались в мое представление о деятельности сотрудника Комитета. Я не испытывал никакого желания управлять Хозяйственными делами Совмина, однако Н. И. Рыжков обратился ко мне с просьбой осуществить перестройку хозяйственной деятельности Правительства, и мне пришлось согласиться.

Хозяйственником я проработал полтора года, однако это «теплое» место было настолько раскаленным, насколько раскалялась политическая борьба в Правительстве. Я столкнулся со многими странностями и неожиданностями. К примеру, в то время коммунистическая партия уже не правила и вроде бы не имела власти, однако глава Правительства Н. И. Рыжков не мог без согласия ЦК КПСС назначить начальника Хозуправления, хотя служба эта подчинялась Управлению Делами Совмина. А тут началась борьба с привилегиями, по своему накалу сходная с послереволюционной экспроприацией. Под видом борьбы с привилегиями началась травля Правительства.

Организаторам этой компании объективности ради следовало бы поинтересоваться, почему бывший президент Горбачев неоднократно отвергал предложения упразднить личные льготы членам Правительства, а вместо этого разрешить строить дачи на собственные средства и полностью ликвидировать тем самым бюджетную статью расходов на министерские служебные дачи. Ведь мы подготовили соответствующие предложения для доклада М. С. Горбачеву. И они, как мне известно, были не единожды доложены, в том числе, и на Политбюро ЦК КПСС.