Нинель Звонарёва - Изгнанники: Судьбы книг в мире капитала

— О чем же вы спорите?

— Ну, о чем могут спорить книжники в таком районе, как наш! Да обо всем на свете, мосье! О работе и о ценах, о политике и разоружении, о войне и мире. Иммигрантов волнуют их права, пенсионеров — новый порядок выдачи пенсий. Конечно, спорим и о книгах, с них-то обычно все разговоры и начинаются. И вот меня уже три раза поджигает какой-то «комитет антимарксистских репрессий».

— Чем же может тут помочь ассоциация, которую вы создали? Что она собой представляет?

— Это общество, которое объединяет книготорговцев и читателей. В ассоциацию записались все — и я, и моя жена, и мои продавцы, и бармен из кафе напротив, и кюре из соседней церкви, и пенсионеры, и молодые люди есть… Мы бьем Tpeeoiy. Мы собираем средства для помощи погорельцам. Знаете, когда книжные пожары полыхают особенно часто? Накануне выборов. Вот и меня в первый раз подпалили в марте 1981 года. Потом к власти пришло левое правительство. Я думал: утихнет. Нет, через три месяца подожгли опять, через год — снова. Это уже в третий раз. Сейчас близятся муниципальные выборы, живешь буквально как на углях. Я и гошистов-то, мосье, не люблю, но должен признать, что у них привычки палить книги нет. Это чисто фашистский почерк — сеять террор и страх. И не передать, как я расстроился после первого пожара. Руки совсем опустились. А теперь уже вроде и попривык. Не запугаешь меня — ведь вся коммуна со мной…

— Почему же в объявлениях о «Фаренгейте», которые вы печатаете в газетах, сообщается адрес церкви?

— Да я нисколько не скрываю, что «Фаренгейт» начался с «Жонаса», но все же… свой адрес печатать — это же прямо в огонь лезть. А на храм божий рука у них, надеюсь, не поднимется. Какой-никакой крест на них, я думаю, есть?..

Есть, да и то в виде свастики. Человечество еще не забыло, да и не забудет костров, полыхавших на площадях в годы «третьего рейха». Те костры удалось потушить ценой неисчислимых жертв, принесенных всем человечеством. Но языки пламени все еще вырываются наружу из живучих неонацистских подполий. Впрочем, каких же подполий? Они ведь прячут только свои имена, но отнюдь не лица и не взгляды свои.

В. Каваляускас:

Управление Пентагона по пропаганде составило график, по которому «автор» антисоветской книги в форсированном порядке знакомится с военной техникой и терминологией.

Г. Злобин:

Говорить об органических пороках американского характера несправедливо, народ тут ни при чем. Невежество, страх, «ярость» культивируют те, кому это выгодно.

Лев Токарев:

Если в литературе, которую на Западе сегодня именуют «массовой», зачастую нельзя отыскать художественных достоинств, то в ней наверняка можно найти весьма выразительный социологический материал для характеристики общества, где она имеет хождение.

Анатолий Манаков:

Бурный поток шпионской книжной продукции набирает мощь особенно сейчас, в условиях обострения международной напряженности.

В. Афанасьев:

Вооруженные до зубов убийцы шагают по обложкам журналов и рекламных проспектов.

Маттео Спина:

Успех этих душещипательных сказок так велик, что крупные издательства гоняются за новыми авторами, пуская в ход даже объявления в газетах.

В. Симонов:

Бестселлер, сработанный по формуле, — будь то рок-альбом, спекулирующий на настроениях протеста среди юного поколения, или книжка в жанре «рваных корсетов», подменяющая пошлостью романтику, — глумится над святая святых творчества.

Сергей — Воловец:

Ситуация на английском книжном рынке выглядит парадоксально: число издаваемых книг растет, а количество читателей падает.

Энцо Равва:

Заявись сегодня к издателям Пруст или Монтень, их бы либо осмеяли, либо вовсе выставили за дверь.

В. Каваляускас

Когда с шестилетним сыном ходим мы по книжным магазинам Пятой авеню, он часто дергает меня за полу: «Смотри, папа, наш флаг, про нас пишут…» Детская наивность! Ребенку не заметить, что между серпом и молотом впихнули свастику, что на целлофановой обложке алым полотнищем прикрыт окровавленный кинжал, что флаг нашей страны развевается над руинами Белого дома.

Обложка — лицо книги. Прочтет не каждый, но увидят многие. Чтобы у прохожего появилось желание купить, его нужно ошарашить. А чем — насилием, сексом, ужасом — удивишь американца? Остановить ко всему равнодушного прохожего можно лишь чудовищем с серпом и молотом.

В прошлом году несколько месяцев подряд ничто не могло столкнуть с первого места в списке наиболее читаемых американцами книг триллер (политический фантастический роман) Тома Кленси «Охота на „Красный октябрь"». Втолкнуть роман на вершину книготоргового бизнеса, без сомнения, помогла и лаконичная словесная рецензия Рональда Рейгана: «Прекрасное чтиво…».

Вдохновленные примером президента, бросились читать книгу и служащие федеральной администрации. Помнится, в те недели журнал «Ньюсуик» писал, что особенно сильно чтением заразились чиновники Белого дома и Пентагона. В министерстве обороны стали поговаривать, что эту книгу надо объявить обязательной для всех военнослужащих Соединенных Штатов в самой стране и на базах за рубежом.

Конечно, не по приказу мистера Уайнбергера, а гонимый журналистским любопытством, несколько ночей пожертвовал книге и я. Другой бросил бы ее уже после первых страниц, но очень хотелось узнать, в какие дебри забредет совсем заблудившийся в истории автор бестселлера.

Главная тема романа — советская подводная лодка. Причем сведения о советском флоте отнюдь не любительские. Здесь-то и кроется секрет.

Мистеру Кленси 39 лет. С женой и четырьмя детьми живет он в небольшом городке в штате Мэриленд, в 60 км от Вашингтона. В Советском Союзе не бывал. В армии не служил из-за плохого зрения. На военном корабле тоже не бывал. И вообще Том Кленси не писатель. Был скромным страховым агентом в провинциальном городке. Сам утверждает, что вся его литературная деятельность до того, как он сел за сочинение романа, ограничилась письмом к директору издательства военно-морского флота США.

В авторстве Тома Кленси сегодня сомневаются даже большие авторитеты. Когда сочинителя «Охоты на "Красный октябрь"» представили министру военно-морского флота США Джону Леману, тот без церемоний спросил: «Ты, парень, сначала мне скажи, кто эту книгу писал и кто ее оплатил?».

Белые нитки в этой истории видны и без увеличительного стекла: в этой политической стряпне изложено много далеко не любительской информации о Советских Вооруженных Силах, тактике эскадр американского флота, действиях Белого дома и Совета национальной безопасности в случае глобального кризиса. Даже газета «Нью-Йорк таймс» уверена, что Том Кленси — только автор-прикрытие, а на самом деле историю про «Красный октябрь» сочинил какой-то платный писака из ЦРУ.