Коллектив авторов - О фантастике и приключениях (О литературе для детей. Выпуск 5-й)

Думается, что исключать научную фантастику из этой расширенной трактовки понятия «жанра» нет оснований.

Собирательное определение «жанр научной фантастики» означает, что речь идет о совокупности произведений научно-фантастического содержания, независимо от того, в какой литературной форме, в каком каноническом жанре они выполнены. Так это до сих пор понималось всеми, и никаких недоразумений на этой почве не возникало. Подобное обобщение практически очень удобно, когда приходится касаться вопросов, относящихся ко всем или многим жанровым разновидностям этого рода литературы. Поскольку смысл термина ясен читателю, нет и особенных причин оспаривать его.

Разумеется, терминологическая точность достойна уважения. Если литературоведы и лингвисты, по зрелом размышлении, сумеют найти другое, более соответствующее канонам литературной теории определение для собирательного обозначения научно-фантастических произведений, выполненных в любом из существующих литературных жанров, это можно будет только приветствовать. Пока же этого нет, понятие «научно-фантастического жанра», хотя бы в качестве условного, «рабочего» термина, принесет свою долю пользы при обсуждении многообразных и сложных вопросов развития этого рода литературы. В нашем богатом метафорическими выражениями языке лишняя метафора вряд ли заслуживает быть предметом терминологических споров, ничего не вносящих в существо дела, скорее отвлекающих от него.

Важнее сейчас задуматься о другом. В своей творческой работе писатель исходит обычно из интуиции, опирающейся на анализ фактов. Интуиция тоже есть не что иное, как запас фактов, результат накопленных раньше знаний и приобретенного опыта, представляющих собою как бы резервный, сырой, не приведенный в стройную логическую систему материал.

Роман появился на свет раньше, чем определение романа. Но то обстоятельство, что возникший род литературы подвергся последующему осмыслению, разбору составляющих его своеобразие особенностей, дало могучий толчок качественному росту романа и количественному обогащению его новыми разновидностями.

Трудно представить себе прогрессивный рост любого литературного жанра вне попыток определить его сущность и место в жизни. Как бы условно, несовершенно, даже спорно ни было такое определение, оно дает возможность сопоставлять литературное явление с породившей его действительностью, находить черты соответствий или противоречий, искать путей к наиболее яркому выражению действительности и, следовательно, к наибольшему воздействию на нее. Сам по себе творческий процесс представляет собой не что иное, как непрестанный спор интуиции с анализом. Короче говоря, активный критический анализ созданных на основе интуиции произведений является необходимым условием плодотворного развития литературного жанра, а не его «возможным» придатком. Писатель, творческий арсенал которого ограничен рамками интуиции, личного опыта, вряд ли оказался бы на высоте стоящих перед ним задач.

Эти далеко не новые истины уместно вспомнить вот по какому поводу.

Научно-фантастический роман также возник раньше попыток определить понятие научной фантастики. Однако, в отличие от своих более счастливых собратьев — «рыцарского», «авантюрного» романа, «романа ужасов», «бытового романа» и т. п., — он до сих пор остается вне «развернутого рассуждения», то есть, попросту говоря, вне изучения и анализа. Он питается пока больше соками индивидуальной интуиции и опыта писателей, без опоры на объективное изучение накопленного материала, тенденций его развития, заложенных в нем возможностей.

И в этом одна из серьезных причин его медленного и трудного роста.

Научная фантастика исторически явление молодое: ей от роду всего около столетия. Это все же не значит, что она, подобно Афине-Палладе, вышла в готовом виде из головы своего прародителя Жюля Верна.

В исследованиях, посвященных поискам истоков научно-фантастического жанра, отмечаются «элементы научной фантастики» и в русской литературе XVIII — начала XIX века («научная поэзия» М. В. Ломоносова, утопический роман В. Ф. Одоевского «4338-й год») и во всей почти утопической и просветительской европейской литературе XVI–XVIII веков (Томас Мор, Бэкон, Кампанелла, Рабле, Сирано де Бержерак, Свифт, Вольтер и др.). Находят их и еще раньше, в античной Греции: у Лукиана и др.

Нет сомнения, что количественное накопление этих «элементов» на протяжении долгого исторического пути человечества подготовило и создало на определенном этапе, вследствие определенных социально-экономических причин, то качественно новое литературное явление, каким оказалось новаторское, смелое, перспективное творчество Жюля. Верна.

Внимательное изучение последовательного процесса сцепления, роста, взаимообогащения и кристаллизации элементов научной фантастики дало бы, разумеется, возможность раскрыть во всей полноте закономерности жанра, без чего немыслимы поиски путей к его «направленному развитию». Но такого изучения пока нет.

Имеются попытки разобраться в отдельных частностях возникающих по ходу литературной работы вопросов, делаются многочисленные и противоречивые попытки определить понятие научной фантастики, но стремления внести ясность в существующую разноголосицу незаметно. Разного рода исследования, статьи, обзоры представляют собой в основном библиографическую разработку наличного книжного материала (появляющиеся в периодике произведения освещены гораздо беднее), иногда с беглыми историко-литературными характеристиками, чаще с аннотациями или даже без них, в виде простых номенклатурных перечней с традиционным справочным аппаратом.

К этому следует добавить большое «белое пятно» — зарубежную фантастику. Она представлена у нас почти исключительно переводами книг, изданных до Великой Октябрьской социалистической революции и в первом послеоктябрьском десятилетии, причем переведено было далеко не все лучшее или характерное в этой области. Что касается обширной научно-фантастической литературы, вышедшей в свет во второй четверти нашего века и особенно обильной в Англии и Америке, то она почти совсем неизвестна советскому читателю. Между тем в ней, помимо большого количества псевдонаучной макулатуры с реакционным содержанием, можно найти и произведения прогрессивных писателей. Их тематика охватывает широкий круг новейших научно-технических проблем (в частности — атомной и межпланетных путешествий) и связана с интересными подчас поисками путей дальнейшего развития жанра. Не зная достаточно широкого круга книг, трудно судить о подлинном состоянии научной фантастики на данном историческом этапе и пытаться строить прогнозы ее дальнейшего развития.