Николай Злобин - Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Киселёв:Да преступность в России — любимая тема телевидения. Очень популярны криминальные программы типа «Честный детектив», «Дежурная часть», «Человек и закон», «Следствие ведут знатоки». Криминальная статистика открыта. Везде свои болячки. Мы своих не скрываем, но и про американский опыт нам тоже узнать интересно.

Злобин:В Америке есть криминальные истории, это правда, их нельзя опровергнуть. Это драма для страны. Но если ты берешь одну историю и делаешь из нее типичную картину Запада, это называется «фальсификация». И в этом смысле у меня есть большие претензии.

Киселёв:Мы показываем именно что-то типичное, характерное, то, что вызывает хайп в самих США.

Злобин:Это, на мой взгляд, и называется пропаганда. Ради хайпа. Вот эти общие тенденции — представить Запад на основе реальных, но нетипичных примеров исчадием зла — вот это и есть пропаганда, и она вызывает у меня большое неприятие. На Западе она тоже есть, безусловно. Каждый по-своему что-то пропагандирует. Они тоже берут какие-то факты из российской жизни и делают их типичными. Но бог с ним, с Западом, там в основном частные СМИ, ты, в конце концов, можешь их не смотреть и они не получат твоих денег. Здесь-то тебе деваться некуда. Ты платишь налоги, и на эти налоги существуют те самые СМИ, от которых ты не можешь отделаться, потому что других нет. Нет ни одного частного федерального телеканала, например. По большому счету, нет ни одной частной федеральной радиостанции.

Киселёв:Послушай, я еще раз повторю, что частный хозяин СМИ — не гарантия честности. Ту же телекомпанию CNN президент США Трамп иначе как fake news не называет. А издание «Нью-Йорк Таймс» считает «самым коррумпированным в США ». Кстати, когда ты говоришь об общих тенденциях и преимуществах частных СМИ, тебе лучше избавиться от некоторых фактических неточностей. Для начала, большинство средств массовой информации — телеканалов, радиостанций, печатных изданий, сайтов и чего угодно — в России частные. Мы это понимаем, да? Тысячи частных телекомпаний в России. Нам долгое время говорили, что интернет победит телевидение, что телевидение — это отстой, телевидение никому не нужно. Однако же вот — три с половиной тысячи каналов.

Злобин:Ты имеешь в виду местные? Или продюсерские компании? Я говорил про федеральные или городские.

Киселёв:И местные, и продюсерские. Три с половиной тысячи.

Злобин:Ну хорошо, назови мне федеральный частный канал.

Киселёв:Ну, например, НТВ — канал с негосударственными деньгами. Или тот же «Дождь».

Злобин:Но «Дождь» не на кнопке. Его нет в программе передач на среднестатистическом телевизоре в России. Ты же почему-то не ведешь свою программу в интернете! Ты хочешь попасть на кнопку с ее огромным охватом. Не говори, что ты не знаешь статистики о том, где люди в России берут информацию и какие аудитории, особенно в провинции, у федеральных телеканалов или СМИ.

Киселёв:Ты говоришь о привязанности канала к определенной кнопке на пульте. Но при чем здесь кнопка? Какие сейчас вообще кнопки — XXI век на дворе! «России-24» тоже нет на кнопке. Кстати, хочу напомнить тебе одну историю, как во времена президентства Дмитрия Анатольевича Медведева «Дождь» был с помощью государства поднят на систему распространения телесигнала «Триколор» и стал единственным телеканалом, которому эта система еще и платила. То есть все остальные платили за распространение, а тут платили «Дождю» как бы за их продукт. Государство их поддерживало изо всех сил. А из частных станций есть еще «Коммерсантъ-FM», есть масса независимых интернет-ресурсов. Какая у них общая тенденция? Можно ли ее определить и можно ли на нее вообще хоть как-то повлиять? А в сети — тем более любая повестка, обсуждайте что хотите, от коррупции до экономического положения России. И обсуждают.

Киселёв:В свое время одно из моих высказываний наделало много шуму. Я оказался известен тем, что якобы призывал отлавливать геев и вырезать у них живых сердца. Это уже превратилось в международный мем — сжигать сердца геев. В результате на меня навесили ярлык гомофоба, который в западных СМИ закрепился довольно твердо. Уже и забыли, с чего началось, но, упоминая мое имя, там любят приклеивать еще и то, что я «известный гомофоб».

Злобин:Кстати, а что такое «гомофоб» вообще? Есть какое-то определение гомофобии в этом вопросе? Или это просто стало расхожим словечком?

Киселёв:Мне кажется, что сейчас вообще разговорами о всевозможных фобиях в мире злоупотребляют. А что такое «гомофобия», думаю, не знает никто. У нас просто любят повесить ругательный ярлык и считать, что этим многое сказано. Вообще, фобия — это страх чего-то. У меня никакого страха перед людьми всевозможных ориентаций нет. Это первое. Второе — скажу откровенно, что в этой теме я принадлежу к традиционному большинству, не считаю, что обделен судьбой, а к меньшинствам отношусь ровно, даже без эмоций. Когда у Уинстона Черчилля спросили, почему в Англии нет антисемитизма, знаменитый британец ответил: «Потому что мы не считаем евреев лучше себя». По этой аналогии и я не вижу ни для себя, ни для России повода для гомофобии.

Ну а если вспомнить про сердца геев, то история приключилась действительно смешная. Это была весна 2012 года. Мы с Николаем Сванидзе на пару вели в прямом эфире программу «Исторический процесс» на телеканале «Россия 1». Это был основательный проект. Передача шла больше двух часов. В первый час мы рассматривали то или иное явление в какой-либо исторический период, а во второй разбирали трансформацию темы в наши дни. И вот выбрали тему «Гомосексуализм. От статьи в советском Уголовном кодексе до закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних в наши дни». Действительно, в начале 1930-х годов в УК внесли соответствующую статью. Ближе к концу советской эпохи ее отменили. Кстати, отменили раньше, чем в законодательстве некоторых штатов Америки. Но в 2012 году в России был принят закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. По нему, скажем, если компания геев станет где-нибудь у школы заманивать к себе детей, то таких агитаторов оштрафуют на небольшую сумму. Надо сказать, что закон действительно вышел не совсем изящный. У нас же запрещено растление малолетних, да и педофилия наказуема. Можно было внести некоторые уточняющие поправки в имеющиеся нормативные акты, и тогда в обществе все было бы воспринято спокойнее. Но так или иначе новый закон все же не был дискриминацией гомосексуализма как такового, а лишь запрещал его пропаганду среди фактически детей.