Карен Степанян - Фабрика лжи [Литература, искусство, культура-борьба идей, мировоззрений, политических систем]

Однако в данном случае я имею в виду не Бомбу и не рожденную ею угрозу вселенской катастрофы, хотя они за сорок лет своего существования, безусловно, нанесли ощутимый урон рассудку и здравому смыслу целых поколений политиков во многих странах. Угроза цивилизации, угроза Человеку, о которой пойдет наш разговор, не связана с Бомбой. Во всяком случае, она не связана с ней впрямую и сама по себе неспособна в одночасье повергнуть в руины целые континенты или физически погубить миллионы и миллионы людей. К тому же она пока еще менее очевидна людям, чем угроза Бомбы, против которой уже давно и все более осознанно борются десятки миллионов людей во всем мире.

Что же это за угроза?

Я говорю о развернутых атаках на мораль, на общечеловеческие ценности, на все то, что в конечном счете до сих пор отличало Человека от пещерного троглодита.

Я говорю об Антиморали, чьи ростки и побеги с пугающей быстротой расползаются по планете. Прямой и откровенный разговор откладывать больше нельзя. Дело зашло слишком далеко.

Ведь ее препохабие госпожа Антимораль продолжает прилежно трудиться, изобретая все новые и новые хитроумно соблазнительные уловки и приманки на пути к своей цели — абсолютному господству над личностью.

Так что придется нам с вами взяться за дело и попробовать разобраться, что к чему, откуда и почему. Разобраться документально, а значит, доказательно и объективно: чтобы успешно бороться с опасностью, нужно ее отчетливо себе представлять, понять, откуда она грозит и какие силы ею руководят.

Для большей наглядности предлагаю сделать это в виде некоего публичного исследования. Тем более что автору очень хотелось бы верить: нечто подобное когда-нибудь произойдет на самом деле. А пока не стоит заниматься догадками, как, когда и где такое может произойти. Главное — чтобы произошло.

Нет-нет, не думайте, будто здесь содержится некий намек на грядущий Суд Истории. Уж слишком долго его ждать. Как бы не опоздать… И потом в мире столько лживых историков. Великий Сервантес еще триста восемьдесят лет назад требовал казнить их как фальшивомонетчиков. А они по-прежнему существуют и кое-где даже благоденствуют…

Впрочем, это так, к слову. Что же касается нашего исследования, то в нем, как водится, прозвучат аргументы и контраргументы.

А судьи?.. Где же судьи? Судьи-то кто?..

Судьи — читатели.

По ходу действия автор позволит себе рассказать несколько историй и случаев, которых он был либо очевидцем, либо невольным участником.

Теперь к делу. Итак…

Действительно, о чем речь? Антимораль?.. Что ж, звучит хлестко, но слишком уж общо. Не утонуть бы… Не собираются ли нас угостить старыми как мир рассуждениями на тему библейских заповедей — не укради, не убий, не пожелай жены ближнего своего?

Можно, наверное, предвидеть и такое. Антимораль? Значит, чего-нибудь насчет «их нравов». Секса и прочей «клубнички». Ладно, почитаем — глядишь, узнаем кое-что новенькое…

Но мы с вами не станем ничего предугадывать. Начнем, как положено, с азов, с того, что вроде бы достаточно широко известно. Так сказать, освежим память.

В толковом словаре русского языка, составленном еще в прошлом веке Владимиром Далем, читаем:

«МОРАЛЬ — нравоученье, нравственное учение, правила для воли, совести человека».

И дальше:

«Свойство целого народа, не столько зависящее от личности каждого, сколько от условно принятого; житейские правила, привычки, обычаи».

Примерно такое же объяснение дают и толковый словарь английского языка Уэбстера, и Британская энциклопедия. Ну, а наша Большая Советская Энциклопедия? Что там?

«МОРАЛЬ — одна из форм общественного сознания, совокупность принципов и норм поведения, охватывающих отношения людей друг к другу и к обществу. В отличие от правовых норм, за которыми стоит сила государственной власти, М. опирается на силу общественного мнения, на внутреннее убеждение, на привычку. Оценка тех или иных поступков людей с точки зрения нравственных принципов и норм выражается в категориях добра и зла, чести и бесчестия, справедливости и несправедливости».

Говорится в БСЭ и о том, что мораль в обществе носит классовый характер. Приводятся слова Энгельса: буржуазия знает «только одно счастье — счастье быстрой наживы». Цитируется Герцен: буржуазия разменяла красивейшие человеческие чувства на звонкую монету и самое жизнь превратила в средство чеканить деньги.

Итак, «разменяла красивейшие человеческие чувства на звонкую монету». Однако как этот размен выглядит не в обобщенной формулировке, а в повседневной практике?

В конце пятидесятых годов журналистская судьба занесла меня в Оклахому, точнее, в столицу этого американского штата — Оклахома-сити. Наша делегация состояла из двенадцати человек. Это были первые советские люди, которых здесь принимали. Отсюда, соответственно, огромный интерес и внимание, желание не только нас посмотреть, но и себя показать.

— Чтобы лучше понять здешнюю жизнь, — сказали нам в первый же день хозяева, — мы предлагаем вам по возможности делать то же, что и мы.

Вот так в первый же выходной день мы спозаранку оказались… на занятиях воскресной церковной школы. Церковь была построена в стиле модерн и своими очертаниями походила на гигантскую ракету. Ее боковые притворы, прилепившиеся к главному зданию, переходящему в колокольню, напоминали по форме ракеты-ускорители. По-моему, эта церковь — тогда еще одна из первых таких построек во всей Америке — так и называлась: «Космическая церковь Христа».

Школа эта была чем-то вроде воскресного семинара на религиозные темы с обязательным для взрослых прихожан посещением. Составлялось расписание занятий, назначались темы и докладчики.

В зале сидели только белые — приход был довольно зажиточным. В то воскресенье слушатели разбирали один из эпизодов биографии библейского Иосифа в бытность его министром у фараона. Представительный мужчина в элегантном голубом костюме с ярко-красным галстуком-бабочкой легко и свободно пересказывал Ветхий завет. Точнее, то место, где речь шла о том, как Иосиф использовал урожайные годы в Египте, делал огромные запасы зерна, а потом, в неурожайные годы, накормил им страждущих.

Докладчика слушали внимательно, со строгими, вроде бы отрешенными от мирской суеты лицами. Кое-где, правда, дамы умудрялись еще и вязать, не опуская на спицы устремленных к трибуне взглядов.

И вдруг докладчик, ничуть не меняя своего проникновенно серьезного тона, сказал примерно так (вечером в гостинице я подробно записал всю эту сцену в рабочий блокнот):

— Братья и сестры! Да не покажется вам, будто сей рассказ о славных деяниях Иосифа — всего лишь мертвый эпизод из чужой истории. Вдумайтесь в смысл происшедшего в Египте и вы согласитесь со мной, что Иосиф был самым первым страховым агентом в мире, основателем страхового дела. Святая Библия совсем не случайно упоминает эту историю. Разве она не говорит каждому из нас: в свои урожайные годы помни о возможности трудных времен, на всякий случай готовься к ним путями, подсказанными всеблагим господом нашим, который в великой милости своей к людям надоумил Иосифа положить начало богоугодному страховому делу…