Карен Степанян - Фабрика лжи [Литература, искусство, культура-борьба идей, мировоззрений, политических систем]

Все это было напечатано миллионными тиражами. Без осуждения, без требования к властям принять должные меры. Негативная реакция средств массовой информации ограничилась лишь последующей публикацией нескольких возмущенных писем читателей. «Пока эти люди на свободе, — писала некая Джейн Джейкобсон из штата Нью-Джерси, — я испытываю только ненависть и страх».

Сообщений о дальнейшей судьбе этого «начинания» я не видел. Зато читал за последние два-три года более двух десятков статей в «большой прессе» Соединенных Штатов с таким тезисом: «Дети имеют право на самовыражение даже путем интимной связи с членами собственной семьи». В подтверждение приводились высказывания психологов, сексологов с профессорскими титулами. Сообщалось и о том, что Голливуд, откликаясь на… (догадайтесь, на что? Ну, конечно же, на «общественный интерес»!) в шестидесятых годах выпустил целых семьдесят девять (!) художественных кинолент на тему соответствующей родительской «любви» к собственным детям.

Дальше — больше. Те же ученые предложили заменить формулировку «растление малолетних» двумя новыми: «насильственное родственное сожительство» и «родственное сожительство по согласию». Последнее предлагается считать уголовно ненаказуемым. Напомню: речь идет о детях, о подростках !

Несколько лет назад одна из трех крупнейших телекомпаний США направила на острова Фиджи съемочную группу с заданием снять настоящий бой человека с большой акулой. Съемки под водой поручили нескольким операторам, снимать надо было из специальных железных клеток. Охотник — из местных жителей, — вооруженный только ножом, за несколько тысяч долларов должен был сражаться до конца — своего или акулы.

Съемки не состоялись. Власти Фиджи — региона, где не так давно было покончено с каннибальством, — запретили эти съемки. Но фильм все-таки сняли. Только не на Фиджи, а где-то у побережья вполне цивилизованной Австралии. То ли местные власти почему-то закрыли глаза на эту историю, то ли они просто не знали о происходящем. Вот только не могу сказать точно, показывали этот бой первого гладиатора XX века по американскому телевидению или нет.

Еще о заокеанском телевидении. Значительное место в его передачах занимают различные телевизионные игры. Есть, конечно, и забавные. Но есть и иные. Например, «Шоу красоты за 1 доллар 98 центов». Это нечто вроде известного конкурса красоты на титул «мисс Америка». С одной лишь разницей — соревнуются между собой только калеки и уроды всех видов, одетые в плотно облегающие трико. Одноногие, однорукие, кривые, горбатые…

Другая игра — «Денежная лихорадка». Камеры установлены над специально построенным лабиринтом, в конце которого находятся крупные суммы денег, драгоценности. Проходы узкие — двоим не разойтись. Запускают в лабиринт сразу несколько женщин. Та, что придет к финишу первой, хватает все, что сумеет унести в руках. Если соперница идет по пятам, начинается свалка. Правила разрешают участницам почти все, кроме кулачного боя. Соперницы бегают по лабиринту, словно голодные крысы, хватают друг друга, валят на пол, чтобы обогнать. Искаженные лица, пот, вопли вперемежку с вымученной улыбкой для телезрителей. Говорят, бывает и кровь…

В заключение нашего первого заседания вернемся ненадолго к политикам. Как известно, «герои» уотергейтского скандала все как один (кроме Ричарда Никсона, с позором изгнанного с президентского поста, а затем избавленного от уголовного процесса специальным указом президента Форда) были осуждены по американским законам за нарушение конституции. Казалось бы, справедливость торжествует, чтобы всем другим неповадно было впредь заниматься подобными грязными делами. Этот финал Уотергейта записан, так сказать, на скрижалях американской истории как великая победа демократии.

Так-то оно так, вот только всеведущие американские средства массовой информации, всячески расписывая полученные преступниками синяки и шишки, почти не обмолвились о том, что они за те же самые свои дела одновременно заработали немало пирогов и пышек.

Судите сами.

Никсон: уволен в отставку, после чего заработал на своих мемуарах 3 миллиона долларов.

Г. Хант, главарь уотергейтских взломщиков: 32 месяца тюрьмы и 600 тысяч долларов за мемуары.

Г. Холдеман, руководитель аппарата сотрудников Белого дома: 1 год тюрьмы и около полумиллиона долларов за мемуары.

Дж. Эрлихман, специальный помощник президента: 18 месяцев тюрьмы и полмиллиона долларов за мемуары.

Дж. Магрудер, помощник президента: 6 месяцев тюрьмы и 400 тысяч долларов за мемуары.

Дж. Дин, юрист Белого дома: 18 месяцев тюрьмы и свыше 500 тысяч долларов за мемуары.

Какой урок могут извлечь из этих двойственных результатов Уотергейта практичные американцы? Скорее всего, такой: черт с ней, с тюрьмой (сроки-то пустяковые), зато загребли кучу денег. Причем вполне законно.

Какая уж тут мораль!..

Однако пора заканчивать первое заседание. Цель — конкретно представить себе предмет исследования, — пожалуй, достигнута. Хотя у судей, безусловно, возникла уйма новых вопросов. Но это потом: всякому овощу свое время. Так что пусть наш воображаемый Председатель стукнет своим молотком.

Перерыв!..

Алексис де Токвиль, француз, чьи очерки в 30-х годах XIX столетия восторженно объясняли Европе жизнь и порядки Нового Света, называл Америку «чистой страницей, которую Истории еще предстоит заполнить». Может, именно поэтому де Токвиля так любят цитировать в Вашингтоне?

Английские писатели и журналисты той эпохи к Соединенным Штатам были куда более пристрастны хотя бы потому, что те сумели вырваться из тяжких объятий британской короны. Их очерки о жизни молодой республики поначалу сильно смахивали на рассказы брошенной жены, получившей наконец возможность навестить новую семью бывшего супруга. Вот, к примеру, как описывала Америку своим читателям в 1832 году Френсис Троллоп. В ее репортажах, опубликованных тогда лондонской «Таймс», американцы «пожирали пищу с отвратительной быстротой» и при этом «рыгали, плевались, ковыряли в зубах лезвиями перочинных ножей». Писательницу возмущала свобода, с которой свиньи разгуливали по улицам молодых американских городов, «роясь в кучах мусора и нахально утыкаясь в прохожих своими сопливыми рылами».

Со временем, однако, подобные страсти заметно поутихли, и к концу XIX столетия о Соединенных Штатах в той же Англии уже вполне справедливо говорили и писали как о стране с бурно развивающимися сельским хозяйством, промышленностью, финансами… Поражались размаху, деловитости, стремительности рождения и краха многомиллионных состояний, особой, еще неизведанной стареющей Европой жестокостью конкуренции.