Александр Севастьянов - Дело Тихонова-Хасис

Скандал, связанный с демонстративным выходом Анны Добрачевой из коллегии не остановил судебного произвола. В знак протеста вслед за Добрачевой коллегию незамедлительно покинули еще трое присяжных. К сожалению, результат ухода этих порядочных людей, потерявших веру в закон, изменил расклад сил внутри коллегии не в лучшую сторону. Перевес оказался у полицейских кротов, тайно окопавшихся в коллегии и сделавших свое грязное дело.

Однако и замолчать факт беспредела, совершающегося вокруг коллегии присяжных по делу Тихонова/Хасис уже не удалось. «Жареные» факты привлекли соответствующую прессу. 26 апреля 2011 г. в «Московском Комсомольце» № 25627 появилось обширное интервью с Анной Добрачевой, раскрывающее закулисную кухню суда присяжных. Вот наиболее интересные признания бывшей присяжной:

«— Сказали, что мы не имеем права общаться между собой, собирать информацию в СМИ. 21 февраля мы приняли присягу. Выстроились, как пионеры, в ряд. И каждый сказал: “Клянусь соблюдать устав присяжных”;

— Все самое интересное началось после 24 февраля, когда присяжный № 1 Сергей принес в комнату совещаний ноутбук и стал зачитывать данные по Хасис и Тихонову;

— Поначалу старшиной был другой человек — Анатолий. Мы его избрали главным только потому, что он пришел в костюме. Выбрали наобум — никто никого еще толком не знал. Но роль старшины всегда примерял на себя Сергей. На каждое заседание он приносил новую долю негативной информации по Тихонову и Хасис. Из его уст постоянно лились матерные выражения — по-другому он разговаривать не умел. Например, про Хасис он все время говорил: “Пи… как дышит”. Эту фразу он повторил раз тридцать. Остальные присяжные молча его слушали. Вскоре обрабатывать нас взялась присяжная № 4 — женщина лет 60, психолог по образованию. Она буквально зомбировала народ. Ежедневно выбирала себе жертву и начинала ее обрабатывать — четко навязывала свою позицию обвинения. Когда ей начинали перечить, мол, нет прямых доказательств вины обвиняемых, она кричала: “Да что там думать, защита может вообще не выступать, и так все понятно”;

— Среди присяжных чувствовался страх. Люди боялись перечить присяжным под № 1 и № 4. Только в курилке кто-то мог осторожно молвить: “Кажется, они не правы”;

— Среди нас находился человек, который на протяжении двух месяцев поддерживал версию невиновности Тихонова и Хасис. Но однажды он явился на заседание и неожиданно с пеной у рта начал доказывать обратное. Хотя до этого он производил впечатление спокойного, уравновешенного мужчины. Я заметила, что человека обработали. Тогда мне стало страшно. Вскоре я попросила нашего куратора организовать мне беседу с судьей — давление на присяжных к концу процесса становилось все сильнее и сильнее. Например, когда я умоляла № 1 и № 4 оставить меня в покое, передо мной садилась присяжная № 4 и начинала долбить: “Ты обязана понять, что они виновны!”;

— Куратор постоянно пил с нами чай, рассказывал истории других процессов. Например, однажды он поведал случай, когда присяжных подкупили адвокаты со стороны защиты, и они единогласно проголосовали “не виновен”. После той беседы присяжная № 4 подошла к нему, приобняла его, как мать сына: “Не переживайте, мы вынесем обвинительный вердикт!”;

— Когда присяжный № 1 Сергей начал зачитывать данные из Интернета, то большинство людей склонились к версии “виновны”. Но по ходу дела народ разделился на лагеря — ситуация сравнялась: 50 на 50;

— Если бы нам полностью зачитали прослушку, как того требовала защита… Но мы ознакомились с фразами, вырванными из контекста… Смутил меня свидетель, который случайно проходил по той улице, где произошло убийство, и подобрал там гильзу. Неправдоподобен казался свидетель Горячев, который на видеокамеру говорил, казалось, заранее заученный текст. Много несостыковок было в деле;

— До 2012 года я не имею права быть присяжной. Но если мне когда-нибудь придет письмо с подобной просьбой, я скажу, что уезжаю за границу или смертельно больна. Больше я в подобном шоу принимать участие не стану! Наши люди не готовы к честному суду присяжных!»

На вопрос «МК»: «Как вам кажется, судья поддерживает чью-то сторону?» Добрачева ответила не задумавшись: «Мне показалось, что судья — на стороне обвинения».

После подобных разоблачений, казалось бы, следовало распустить коллегию присяжных, поскольку стало ясно, что справедливого и объективного решения не будет.

Ничего подобного! Коллегия преспокойно доработала до конца и вынесла тот вердикт, который был заказан. Правда, как было подчеркнуто, перевесом всего в один голос, и тот был «выжат» судом с особыми усилиями. О том, как все это происходило, читателям поведал «герой дня» — тот самый старшина коллегии Сергей Мамонов [55], который по своему почину связался с «Газетой. Ru» и заявил журналистке Елене Шмараевой [56]: «Ничего про совещание я рассказывать и не собираюсь. Скажу только, что чуть до драки у нас не дошло. Было очень сильное напряжение, когда обсуждали; хорошо, у кого-нибудь всегда хватало ума уйти, покурить, помолчать, чтобы не перегнуть палку, а потом опять возвращаться к обсуждению».

Только-то и всего! Можно представить себе ту степень грубого, беспардонного давления, которой подверглись присяжные, в большинстве своем обычные, в общем-то, люди, никогда не имевшие дела с судами, не представлявшие себе весь ужас беззакония и беспредела, творящегося за кулисами «третьей власти» России. А ведь, по словам Мамонова: «Были в коллегии скептики, которые весь процесс сомневались… Были люди, которые до конца были не согласны, считали, что не доказано, до самого конца… Были те, кто считал, что все было не совсем так, как преподнес суд». Но тем не менее обвинительный вердикт коллегия утвердила. Зомбированные и запуганные, под прессом ругани, угроз Мамонова, нейролингвистического программирования Николаевой, сомневающиеся и колеблющиеся присяжные не выдержали и осудили, на мой взгляд, невиновных. Высказывание того присяжного, что не признал обвинение доказанным, но при этом признал подсудимых виновными — в высшей степени характерно…

Очередные скандальные подробности из закрытой совещательной комнаты просочились, все же, через прессу в общество. Тут снова отличился журналист Евгений Левкович, сумевший заново связаться с Анной Добрачевой и взять у нее интервью, ведь она сохранила добрые отношения с некоторыми из оставшихся в коллегии присяжными и получала информацию о заседании из первых рук.

Оказалось, что за три часа до выхода из тайной комнаты с обвинительным вердиктом коллегия присяжных собиралась… оправдать Никиту Тихонова и Евгению Хасис: семь из двенадцати человек отдали голоса в пользу недоказанности их вины. Однако присяжных из тайной комнаты не выпустили — их заставили переголосовать. Вот фрагменты из упомянутого интервью: