Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

Лебедя же, сообщала агентура, Костельник называл фанатиком. Лебедь категорически возражал против переговоров и твердо стоял на необходимости продолжения вооруженной борьбы. Считал, что интеллигенция Львова зашаталась, не протестует против Советской власти, а наоборот, льет воду на большевистскую мельницу.

— Семьдесят пять процентов львовской украинской интеллигенции надо уничтожить, — так, по словам Костельника, заявил Лебедь.

Лебедь угрожал: в случае, если руководство ОУН* пойдет на переговоры — отколоться от Центрального Провода и уничтожать тех, кто возьмется вести переговоры или практически исполнять договореннности с большевиками.

Чекисты поняли, что Костельник виделся с Лебедем, но решил это скрыть. Выяснилось, что Костельник разговаривал и с матерью Романа Шухевича, которая находится во Львове. Она пришла к нему за советом:

— Доктор, мы знаем, чему наши дети себя посвятили. Они не пожалеют жизни за Украину. Имеем ли мы право подсказать им, чтобы они прекратили проливать кровь и нашли другие пути к осуществлению нашей идеи?

Костельник ответил, что очень хорошо понимает чувства матери, потому что у него самого сыновья тоже в ОУН*.

— Я растерялся и не знаю, имеем ли мы право усугублять разногласия в Проводе? — говорил он. — Не причиним ли мы тем самым зла своему народу? Это меня мучает, и я сам себе не могу дать ответа. Боюсь, чтобы не вышло так, что договоримся с Москвой и, тем самым, своими руками похороним свое детище — дорогое для Украины дело национальной революции.

Иначе говоря, отмечали чекисты, верхушка униатов ищет выхода из создавшегося положения, в руководстве униатов — разброд, и «наиболее шатающимся», не пришедшим пока ни к какому выводу, является Костельник.

Котив рассказал, что митрополит Иосиф Слипый и ряд других авторитетных униатов недовольны Костельником — напрасно он на приеме у уполномоченного Совнаркома Даниленко заявил, что Провод на переговоры с московскими генералами идти не хочет. Следовало оттягивать ответ до тех пор, пока священнослужители и Провод не придут к окончательному решению.

ОУНовцы, затеявшие переговоры, хотели их продолжить. Полагали, что наилучшей фигурой для бесед с властью мог бы стать один из руководителей ОУН* Александр Гасин. Но ни он, ни кто-то иной из видных ОУНовцев не соглашались рисковать собой. Опасались, что приглашение к переговорам — всего лишь ловушка, и их ждет арест. Санкцию мог бы дать Степан Бандера. И заодно прислать облеченную полномочиями авторитетную фигуру. Но война закончилась, и связываться с ним с территории Западной Украины оказалось весьма затруднительно.

В мае 1945 года Савченко сообщил в Москву — наркому госбезопасности Меркулову и его заместителю Кобулову:

«На основании Ваших указаний и указаний тов. Хрущева нами были переданы Музыке Я.Л. для представителей Центрального Провода ОУН*-УПА* конкретные предложения об условиях переговоров.

22 марта, как нам сообщила Музыка, «неизвестная девушка», явившись к ней от имени представителей Провода ОУН*-УПА*, которые имели встречу с нашими работниками, забрала наше письмо, содержащее условия переговоров.

По агентурным данным нам было известно, что как раз в этот период времени во Львове находилась связная Провода ОУН*-УПА* — «Светлана», которой, видимо, и было передано наше письмо. Во время своего пребывания во Львове «Светлана» имела встречи с агентом УН КГБ, в беседе с которым указала, что в связи с тяжелым положением, сложившимся для ОУН*-УПА*, в настоящий момент необходимостью для них являются переговоры с Советским правительством.

По тем же агентурным данным «Светлана», пробыв во Львове больше недели, в конце марта ушла в месторасположение Провода ОУН*-УПА*. За апрель месяц появление «Светланы» во Львове нашей агентурой не зафиксировано. С Музыкой мы имели связь 10 и 28 апреля, однако она доложила нам, что за этот период никто из связных Провода ОУН*-УПА* ее не посещал и ответа на наше письмо она не получала».

Из переговоров ничего не вышло. Связная — Богдана Свитлык — была убита летом 1948 года в перестрелке. Ярославу Музыку, пытавшуюся прекратить кровопролитие, 8 ноября 1948 года арестовали. Приговорили к двадцати пяти годам лагерей. После смерти Сталина, благодаря настойчивости мужа, ее дело пересмотрели и в апреле 1955 года освободили.

В наркомате госбезопасности пришли к выводу, что «греко-католическая униатская церковь в том виде, в каком она существует в настоящее время, является чуждой нам по влиянию легальной резидентурой Ватикана и активно действующей украинской националистической организацией на нашей территории».

Чекисты сформулировали стоящую перед ними задачу: полностью ликвидировать униатство на советской территории, оторвать греко-католиков от Ватикана и воссоединить с Русской православной церковью.

Полковник Сергей Карин представил начальству план работы:

«Выявить всех греко-католических священнослужителей, склонных к воссоединению с православной церковью в СССР. Организовать инициативную группу — священнослужителей и мирян, через которую начать проведение кампании за воссоединение греко-католической церкви с православной.

Обработать видного проповедника греко-католической церкви д-ра Гавриила Костельника, поставив его во главе движения за воссоединение греко-католической церкви с православной. От имени инициативной группы по воссоединению греко-католической церкви с православной организовать посылку делегации к экзарху православной церкви на Украине и в московскую патриархию для выработки условий воссоединения.

Через московскую патриархию от имени русской православной церкви издать специальное обращение к униатам с призывом возвратиться «в лоно православной матери-церкви».

Доктор Гавриил Костельник вовсе не всем казался идеальной фигурой, способной повести за собой униатов, готовых порвать с Ватиканом и вернуться к православию. Полковник

Карин, который плотно работал с Костельником, докладывал напрямую наркому госбезопасности Украины. Коллегам из областного управления это не очень нравилось. Львовские чекисты считали неправильной ставку на Костельника.

25 февраля 1945 года начальник управления Воронин доложил наркому Савченко:

«Нами заведено агентурное дело «Ходячие», являющееся продолжением разработки руководящего состава униатской церкви, начатой в период 1939–1941 годов.

Нами добыты новые данные о том, что священник Постельник высказывается в антисоветском духе. Беседы, проводимые Костельником, — резко националистического направления, выражающие недовольство включением Украины в состав Советского Союза.