Сергей Алинин - Гибель Джонстауна - преступление ЦРУ

Форум закончился часов в 11 вечера. Николай Федоровский отправился отдыхать, а меня Джонс пригласил побеседовать с членами руководства "Храма народов". В их числе были Шэрон Амос, Катрин Катсарис, Роза Мюллер — главный казначей коммуны, Паула Адамс — учительница из Калифорнии.

Первый вопрос, который был задан, касался возможности переселения всех членов организации "Храма народов" в Советский Союз. Прежде всего говорили об отправке детей. Я подробно рассказал о порядке приема иностранцев в советское гражданство, перечислил документы, которые необходимо представить для оформления. Что касается детей, то я поинтересовался, все ли они являются родными для взрослых поселенцев коммуны. Джонс ответил, что больше 50 мальчиков и девочек приемные.

Но все случаи усыновления и удочерения детей были надлежащим образом юридически оформлены американскими консульскими должностными лицами. Джонс сказал, что почти каждый месяц в Джонстаун приезжают представители американского консульства в Гайане, которые контролируют соблюдение законности в этих вопросах, сами участвуют в оформлении юридических процедур усыновления, а также решают вопросы о юридической дееспособности членов "Храма народов". "Мы всегда показываем американскому консулу все, что он хочет увидеть, он свободно беседует с теми людьми в поселке, с которыми пожелает побеседовать, — сказал Джонс. — С точки зрения американского закона консул Ричард Мак-Кой не имеет к нам никаких претензий". Джонс поинтересовался также возможностью перевода денежных средств коммуны в советский Внешнеторговый банк из отделения швейцарского банка в одной из развивающихся стран. Я спросил, чем вызвана такая необходимость. Ведь с точки зрения обеспечения сохранности, тайны вкладов швейцарские банки пользуются солидной репутацией. Джонс ответил, что располагает точной информацией о секретных соглашениях ФБР и ЦРУ с рядом швейцарских банков, и по запросу этих служб тайна вкладов может быть раскрыта. Американские спецслужбы заключили такие соглашения под предлогом "борьбы с международной мафией и торговлей наркотиками". Однако на деле они используют эти соглашения для получения информации обо всех интересующих их вкладах, отнюдь не связанных с преступным миром. Джонс сказал, что руководство "Храма" имеет сейчас около одного миллиона долларов США наличными и готово перевести их в любое из отделений Внешторгбанка СССР. А остальные средства, которые составляют примерно 10 миллионов американских долларов и лежат в швейцарских банках, они желали бы перевести в советский банк в начале следующего, 1979 года, когда закончится срок выплаты процентов по срочному вкладу. Я ответил, что проинформирую Внешторгбанк об этих намерениях "Храма народов". "Если члены его руководства хотят встретиться с представителями этого банка, то я готов выдать визы для поездки в Советский Союз", — сказал я Джонсу.

Джонс ответил, что такую поездку они хотели бы осуществить в конце ноября — начале декабря 1978 года [28] Накануне своей гибели члены организации "Храм народов", имевшие права подписи в швейцарских банках, составили завещание, по которому все вклады в отделении швейцарского банка в Панаме, а также в Венесуэльском банке в Каракасе (7,8 млн. долларов США) следовало передать Советскому Союзу через советского консула в Гайане Ф. Тимофеева "на дело борьбы за мир и помощи угнетенным народам". В настоящее время это завещание находится в распоряжении властей Гайаны. .

Джонс высказал некоторые соображения о возможных практических путях переселения членов "Храма народов" в СССР, если согласие будет получено. В качестве одного из вариантов он предложил, например, использовать для транспортировки жителей Джонстауна в СССР имеющиеся у "Храма" два судна. Они были приписаны к порту в Джорджтауне, одно называлось "Марселин", в честь жены Джонса, другое "Альбатрос". Джонс сказал, что за один рейс оба судна могли бы перевезти из Гайаны в Советский Союз тысячу человек вместе с их личным имуществом и наиболее ценным оборудованием, имеющимся в поселении.

Наша беседа закончилась во втором часу ночи. Я сказал, что мы с Федоровским впервые попали в такие экзотические места и поэтому хотели бы завтра с утра побывать в джунглях.

Джонс с готовностью согласился выполнить нашу просьбу и сообщил, что нас будут сопровождать в поездке двое — его приемный сын Джонни Джонс и Евгений Чайкин, член коммуны.

На следующее утро в 7 часов мы позавтракали и, взяв спиннинги, отправились на грузовике по направлению к Мэтьюз-Ридж, к реке, находившейся в 10 километрах от Джонстауна.

Возле ворот поселка в грузовик сели несколько гайанцев. Они рассказали нам о дружеских взаимоотношениях, которые местное население установило с членами коммуны. Мы хорошо понимали друг друга, хотя в их английской речи часто встречались слова местного диалекта.

День был очень жарким и солнечным. Но мы подготовились: перед отъездом в это маленькое путешествие Джонни Джонс привел нас в дом, который назвал "наш бесплатный магазин" (здесь следует упомянуть, что в Джонстауне между членами коммуны не существовало денежных отношений: питание, одежда, медицинская помощь, образование — все было бесплатно). Плодами труда членов коммуны свободно пользовались все. Но был магазин, где каждый мог получить необходимые ему личные вещи. Сюда и привел нас Джонни. Магазином заведовала негритянка лет шестидесяти. Я спросил, как работает ее "торговая точка". Она ответила, что в магазин поступают в основном товары, закупленные в США, а также приобретенные на общие деньги в Гайане, — джинсы, рубашки, туфли, ботинки, юбки, купальники и т. д. Здесь же мы увидели магнитофоны, кассеты, пластинки, фотопринадлежности. На каждого члена коммуны заводилась карточка, где записывались заявки на те или иные товары. Заведующая магазином показала нам несколько таких карточек. Джонни спросил: "Может быть, и на вас завести такие карточки?". В качестве первого "приобретения" нам вручили солнцезащитные бело-синие шапочки с козырьками. Мы видели такие на многих членах коммуны. Эти шапочки спасали от палящего солнца.

Примерно через 20 минут после выезда из Джонстауна мы у видели речку метров 50 шириной. Наш грузовик остановился в тени кокосовой пальмы. Мы бросились к воде, разматывая на ходу спиннинги. Федоровскому сразу же улыбнулось счастье. С первого заброса он поймал крупную рыбу вроде леща. Но следующие забросы заставили нас сменить оснастку: крупные пираньи скусывали наживку вместе с крючком. Мы заменили леску тонкой стальной проволокой и сразу же оба поймали по пиранье 30 сантиметров в длину каждая. Зубы этой рыбы известны — они как бритва. У меня из головы не выходил случай, когда один из дипломатов, аккредитованных в Гайане, коснулся рукой головы пираньи, выловленной больше часа назад и лежавшей на солнцепеке. Рыба двинула челюстями и… срезала две фаланги с указательного пальца неосторожного рыболова. С нами, к счастью, никаких неприятностей не случилось. За час с небольшим мы поймали, не считая пираний, примерно 30 рыб, называемых здесь "силвердоллар", или "серебряный доллар". Они имеют почти круглую форму, и в отличие от пираньи у них вовсе нет зубов.