Николай Непомнящий - Гарри Гудини

Может быть, Гарри понимал, что требования публики будут расти. Во всяком случае, ему не нравилось внушать ложные надежды людям, понесшим утрату, что он постоянно был вынужден проделывать как медиум. Поэтому они с Бесс решили оставить спиритизм.

Какое-то время они регулярно питались, Бесс хорошо себя чувствовала, была тепло одета. Но посетители, точнее говоря, просители, те, кто потерял близких, шли к Гудини со страстной мольбой помочь связаться с умершими родственниками. Однако совесть не позволяла Гарри и дальше наживаться на их горе, надежде, страстных желаниях. И когда подвернулось местечко в бродячем цирке, он тотчас же с огромным облегчением прекратил сеансы «ясновидения».

Вторая поездка Гудини с братьями Уэлш была бедной событиями. Гарри и Бесс проделывали десятки различных трюков, обычных в маленьких цирках. В тот сезон Гарри занялся акробатикой, что было для него внове. Когда они играли в Харрисбурге, штат Пенсильвания, в мае 1898 года, он пробовал делать стойку на руках на перекладине — одно из самых сложных упражнений, требующее большого мастерства и хорошей координации.

Как всякая сложная задача, брусья приводили Гудини в восторг. Они давали ему возможность блеснуть своим искусством. Но Гарри все равно не чувствовал удовлетворения. «Молчащий» номер был бесполезен для человека, рожденного, чтобы вещать и чутко внимать аудитории, ловящей каждое его слово. В сентябре, по возвращении цирка на зиму, Гарри пребывал в состоянии полного душевного упадка.

Когда они вернулись домой, Вильям Бартолмс, муж сестры Бесс, предложил Гарри работу на фабрике автоматических замков. Замки были единственным изделием, хоть немного интересовавшим его, и Гудини испытал искушение покинуть сцену, подкрепленное и другими соображениями. Мать Гарри предпочла бы, чтобы он находился рядом с ней. Бесс могла бы стать домохозяйкой и больше не выбиваться из сил, выходя на сцену. При ее-то слабом здоровье!

Гарри снова и снова обдумывал ситуацию, часами гуляя по знакомым улицам Манхэттена. Он всегда любил ходить пешком и гулял в любом настроении. Целыми днями Гарри ходил и размышлял и после одной из долгих прогулок решил еще раз попытать счастья на подмостках.

Зная, что в восточных штатах фокусников принимают прохладно, Гарри подумал, что можно было бы на пару недель податься в северную часть США, поработать у Коля и Миддлтона. И там его ждал успех: в Чикаго для иллюзионистов было подлинное раздолье.

Говорят, что на обратном пути домой Гарри беседовал с Сэмом Гампертсом, которому было суждено вскоре стать знаменитостью, и тот дал ему совет, как вести рекламу. Совет этот помог Гудини сделать карьеру. Так или иначе, именно эффектная реклама трюков способствовала росту популярности Гарри.

Безразличие прессы приводило Гудини в отчаяние. Его способность таинственно избавляться от наручников не была оценена по достоинству. Время от времени появлялись заметки, похожие на те, какие печатались три года назад, когда Гарри гастролировал в Массачусетсе. А вообще, как говорил Гудини, начальник полиции упоминался в прессе раз в пять чаще, чем он.

Приехав в Чикаго, Гарри тотчас же осуществил свои замыслы. Первым человеком, с которым следовало встретиться, был лейтенант полиции Энди Роан, впечатляющий мужчина, похожий на персонаж из классики: огромный ирландец весом под триста фунтов (сто двадцать килограммов), с рыжими усами в виде велосипедного руля. Обитатели городского дна говорили, что Большой Энди, навещая публичные и игорные дома, носил с собой маленькую черную сумку. По мере того как она тяжелела от денег, полицейский гнет над этими заведениями становился легче. Совершенно очевидно, что Энди был человеком, который заправляет всем, и жизнь города зависит только от него.

Раньше Гарри часто пытался договариваться с полицией, просто приходя в квартал и объявляя: «Я — Гарри Гудини, Король наручников, я играю в театре «Бижу». Я думаю, может, вы захотите увидеть парочку трюков с наручниками? Пожалуйста. Наденьте на меня любую пару наручников. Я покажу вам, как избавляются от них». В маленьких городах Новой Англии, где служители закона работали согласованно и были вежливы, такое иногда сходило. Но только не в Чикаго.

Здесь Гарри начал с того, что попросил директора «Коль и Миддлтон» представить его репортерам. Гудини показал им статьи о себе и хотя очень скромно, но намекнул, что хотел бы выступить в их городе. Газетчики, в свою очередь, отвели его к всемогущему Энди Роану.

Во время первого исполнения трюка Гудини полицейские надели ему наручники, кандалы и посадили в пустую камеру. Никто не видел, как он освободился от наручников и кандалов, никто не проявлял волнения и не удивлялся тому, как это ему удалось, никто не опешил, никому не было до этого дела.

Но Гарри был уже достаточно проницателен, чтобы руководствоваться основным правилом магии: «Никогда не говори публике, что ты собираешься делать». Он просто поболтал с Ровном, принял его приглашение «погостить» в одной из камер и сердечно распрощался.

Несколькими днями позже он опять посетил Роана. Пока Бесс развлекала Большого Энди рассказами о приключениях и странствиях циркачей, Гарри отправился изучать замки дверей в камере.

Для меня большое удовольствие оказаться здесь, в Эйстонском дворце-варьете на Кинг-кросс в Лондоне, особенно потому, что контора хорошо известной фирмы — производителя сейфов располагается совсем близко и она бросила мне вызов, предложив выбраться из их самого нового и самого большого сейфа.

Я тщательно осмотрел его. Как же трудно было построить особо крепкие подмостки, чтобы сцена не рухнула под его тяжестью! Я стою перед вами в халате и купальном костюме и чувствую необходимость объяснить, что предстоящее дело — весьма опасно и я могу потерпеть неудачу. Вы сами понимаете, что человек не может дышать, находясь в сейфе.

Я снимаю халат, и, прежде чем залезть в сейф, меня осматривает врач, а кто-то из зрителей должен выступить в роли судьи. Я хотел бы, чтобы врач осмотрел меня потщательней, а «судья» — оглядел сейф изнутри.

И когда все это совершено, я хочу поблагодарить вас обоих, джентльмены, и пожать ваши руки. А когда вы вернетесь на свои места, я войду в сейф и меня закроют несколько представителей зрительного зала, которых я попрошу остаться после этого на сцене. Перед сейфом будет установлена большая ширма, и если вы услышите серию стуков, то вы должны понять, что это значит: я прошу о помощи и хочу, чтобы меня открыли, так как я не уверен, что справлюсь с этой задачей.