Игорь Сид - Геопоэтика. Пунктир к теории путешествий

И кто, самое интересное, предъявляет основные претензии на лакомый кусок? (Мы сейчас о гипотетических месторождениях в Арктике.)

Один из двух главных субъектов нарастающего спора — мировой гегемон, давно контролирующий множество чужих территорий и эксплуатирующий полезные ископаемые только там, собственные считая запасом неприкосновенным. Но нужно еще, еще!

Другой — гегемон бывший, ностальгирующий по былому величию, но поднимающийся заново по трамплину сырьевой конъюнктуры, уже транслируя миру свои мутные пока новые представления о новом порядке… Обладавший недавно шестой частью планетарной суши и, соответственно, минеральных ресурсов, а теперь — одной восьмой (что таки вдвое больше любой мировой державы) и понимающий это как унижение. Ойкумена, отдавай все Алясочки взад!

Но не слишком ли много углеводородов?.. Не программируем ли мы своей многосторонней алчностью если не последнюю мировую, то последний виток загрязнения биосферы, приближая, каким бы он ни был, судный день?

И хочется поинтересоваться напрямую у сторон назревающего конфликта…

А слабó многосторонне договориться о НЕиспользовании этих залежей, как это вроде было достигнуто в свое время по отношению к Антарктике?

Или: слабо подарить, по зрелому обсуждению, эти новые акватории самым бедным, обделённым природными ресурсами странам мира?

А слабо вообще подавиться? Не к столу, конечно, будь сказано.

Больше всего на первый взгляд они были похожи на инопланетян.

Конец восьмидесятых. Наш научный корабль пришвартовался к причалу порта южнойеменской столицы Аден. Молодой специалист-биолог, гражданин СССР, в компании с бывалыми коллегами я второй раз в жизни ступил на территорию чужого государства. И почти сразу увидел их.

От большой парусно-моторной яхты, ставшей на рейде, эту странную пёструю группу привёз к причалу портовый катер. Они были намного сутулее нас и в большинстве своём носили очки, их кожа была морщинистой, а одежда практичной и непривычно яркой: кроссовки, шорты, футболки, панамки. Высыпав на пирс маленькой галдящей толпой, они деловито ощетинились фото- и видеокамерами, фиксируя экзотические местные реалии и минуя объективами нас, учёных-моряков. При этом они с нами приветливо поздоровались и обменялись восторгами по поводу чудесной погоды и романтического пейзажа.

Романтического — не то слово! В стене офиса портовых властей зиял свежий пролом от орудийного залпа — след подавленного недавно военного переворота. Мы ещё озирались, думая куда направиться, а они уже целеустремлённо двинулись гуськом в начало улочки, идущей вверх к горному склону.

Конечно, это не так, — но мне показалось тогда, что они были смуглые и золотоглазые.

С тех пор, когда в разных странах я вижу туристов-пенсионеров, меня не оставляет ощущение поставленной перед ними некой тайной космической сверхзадачи. Стоя, совершенно очевидно, одной ногой в могиле, они упорно изучают многообразие мира нашей планеты. И нет сомнений, что многих из них смерть застаёт не в домашней или даже гостиничной постели, а где-нибудь на сафари со львами, на горных тропинках или в карстовых пещерах. Недаром именно о туристах-пенсионерах шутят: « Главное — не цель, а количество дошедших до цели ».

Причём сухая статистика свидетельствует, что всё больше из них выбирают именно экстремальные маршруты и форматы путешествий. « Согласно данным Министерства иностранных дел Великобритании все больше пожилых британцев старше 50 лет выезжают за границу, чтобы попробовать экстремальные развлечения: бэйс (прыжки с парашютом с наземных объектов), скайдайвинг (прыжки с парашютом в форме параплана), дюльфер (спуск по веревке на крутых и отвесных стенах) или плавание среди акул ».

Мининдел Британии даже издал справочник с советами туристам-пенсионерам, как подготовиться к походным трудностям и как преодолевать опасные ситуации. Тони Уиллер, основатель прославленного путеводителя «Lonely Planet», которому недавно исполнилось 60 лет, так сказал о своём поколении:

«… Теперь речь идёт уже не о двух неделях в Испании или круизе. Мы считаем, что пенсионный возраст — это шанс сделать всё то, о чём мы мечтали или хотели: от сафари до плавания по Меконгу ».

« Я люблю смотреть, как <���…> тонет судно / с пожилыми придурками на борту » — роняет поэт Ян Шенкман. И я отвечаю официально: хочу стать в своё время именно таким пожилым придурком.

Поначалу я просто ничего не понимал.

Ловя крупнейших представителей семейства ящериц в скалах на горном перешейке острова Тенерифе, я неожиданно столкнулся с пожилой супружеской парой, совершавшей восхождение, как и я, без компаньонов и гида. Все трое как раз созрели для привала, и завязалась дружеская беседа — на километровой высоте, под огромным и прозрачным атлантическим небом.

«Над какими именно проблемами Вы работаете там, внизу?» — спросил я Майкла, узнав, что он социолог. Супруги прилетели из Канады. «Ни над какими», — был простодушный ответ. «УАЙ???» — удивился я.

— He tired, — с улыбкой ответила за него Дженнис.

Очень хорошо. Значит, вкалывать он устал, а карабкаться по скалам — нет?? К этому надо было привыкнуть. Образцовый хомо советикус, я был уверен, что выход в тираж и переход на пенсионное обеспечение означает тихую старость, со свежим воздухом в лучшем случае с балкона и спортивными достижениями в виде победы над соседями в дворовом домино. Концепция старения как угасания казалась единственно возможной.

Антисоветский мир показал мне обратную антропологическую модель. Да, эти люди, как и мы, пахали всю жизнь, –

прилежно, или как мы, не очень, — прерываясь на отпуска с непродолжительными вылазками на природу. Но с момента окончания трудовой деятельности происходило преображение. Долго сдерживаемое необходимостью зарабатывать деньги, а теперь стимулируемое тем фактом, что оные уже заработаны, махровым цветом распускалось любопытство к миру .

Конечно, не последнюю роль здесь играет экономический фактор. Всё больше стран принимают непреложным постулатом, что пенсия должна быть равна зарплате человека в последний период его работы — а не 40 % или менее того, как всё ещё принято у нас. Недаром главные Мафусаилы авантюризма — по-прежнему иностранцы. Это, в том числе, и великолепный француз Жак-Ив Кусто, начинавший свои подвиги совсем молодым (между прочим, изобретением акваланга), и погибший прошлой осенью в возрасте 63 лет в горах штата Невада миллионер-янки Стив Фоссет. Первых уникальных результатов в одиночном плавании и воздухоплавании он достиг уже на пороге пенсионного возраста. Заработав миллионы созданием крупнейшей трейдинговой корпорации США Lakota Trading Inc, он на шестом десятке оставил бизнес, переплывал Ла-Манш, поднимался на все высочайшие вершины мира, участвовал в самом длительном скоростном ралли на гоночных машинах, пересекал океаны на яхте и облетал мир без посадки и дозаправки. Его друг Ричард Брэнсон, — конструктор уникального самолёта Фоссета, побивавшего рекорды скорости кругосветного перелета, но также и первого туристического космического корабля SpaceShip One, — называл его « помесью андроида с Форрестом Гампом ».