Игорь Сид - Геопоэтика. Пунктир к теории путешествий

.. Можно предположить, что новая историческая реальность потребует в целом глобального обновления терминологии по принципу «от политического к поэтическому». Можно вообразить себе возникновение со временем таких социальных институций и понятий, как «поэтическая полиция», «поэт-заключённые», «поэтические проститутки» — пока что в шутку. Однако история не раз осуществляла всерьёз то, что казалось вначале забавным вымыслом.

1.

Ныне, к концу тысячелетия, становится всё более очевидным определённый сдвиг в структуре социокультурного пространства человечества. Культура, искусство, наука, творчество вообще всё сильнее влияют на другие сферы человеческой жизни и в том числе даже на политику. Так, по мнению известного философа и культуролога, профессора Гарвардского университета Сэмюэла Хантингтона, «культура сменит идеологию как линия противостояния в грядущих международных конфликтах». Нас в данном случае интересуют не конфликты, а изменения и инновации, и в этом плане показателен относительно недавний факт — решение германского Бундестага о разрешении известному художнику Кристо (Христо Явачеву) провести акцию с упаковкой Рейхстага, — решение, которого артистический мир планеты ожидал в течение двадцати лет. Перформанс, проведённый в июне 1995 года, знаменует собою первую явственную победу искусства над политикой. Вершители власти впервые позволили эстету играть по большому счёту в доселе безраздельно принадлежавшем им пространстве.

2.

Гипотетическая новая гуманитарная дисциплина, долженствующая исследовать возрастающее влияние культурных и, в первую очередь, творческих явлений на структурирование человеческой вселенной, получила условное (рабочее) название геопоэтика (от греческого poieticos — «творческий»). Таким образом, уже как минимум терминологически мы отталкиваемся здесь от геополитики, уже около столетия являющейся основным методом анализа традиционной парадигмы мироустройства, однако до сих пор не приобретшей статуса точной науки. В её арсенале накоплены новейшие изящные теории и великие спекуляции прошлого, как например остроумные диаграммы корреляции между длиной государственной границы и её политической ценностью (прямой пропорции, если граница морская, и обратной, если граница сухопутная) отца геополитики Фридриха Ратцеля; так называемая «географическая ось истории» Х. Д. Маккиндера с её «сердцевинной землей» в виде России, «поясом приморских стран» вокруг и «внешним поясом» в виде Америки и Австралии; концепция государства как разумного существа Р. Челлена; доктрина «континентально-океанического противостояния» К. Хаусхофера… Что ж, мы тоже неизбежно начнём с гипотез откровенно спекулятивных.

3.

Существеннейшая тенденция, обнаруживаемая авторами в современной международной социокультурной жизни и конституируемая как фундаментальный геопоэтический феномен, получила известность как «культурное самоопределение территорий» (назовём его условно для краткости « геопоэ зис »). Процесс этот идёт вне какой-либо прямой и зачастую даже косвенной связи с самоопределением национально-этническим и/или государственно-политическим (и никогда не совпадает с ним территориально). Более того, он идёт иногда вопреки ему, как например нынешний этап начавшегося в XX-м веке культурного самоопределения Крыма в качестве «эпицентра» творческой жизни России, СССР, а теперь СНГ (естественно экстраполируемое авторами на планетарный уровень через только кажущиеся эпатажными категории «центр эстетической симметрии мира», «мировой культурный полигон» etc.) — политический контекст этого объективно существующего, помимо наших авторских амбиций, геопоэзиса очевиден, равно как и вызванные этим контекстом трудности в деятельности агентов этого процесса.

4.

Геопоэзис не обязательно должен идти спонтанно, он может возникнуть и проходить под воздействием субъективных причин — например, в виде реализации конкретной, завязанной на данную территорию творческой программы (назовём её геопоэтическим проектом, для краткости « GP-проектом »). Типичным GP-проектом является предложенная арт-деятелем Арнольдом Боде и осуществляемая с 50-х годов программа ежепятилетнего фестиваля современного изобразительного искусства «Документа» в заурядном — поначалу — западногерманском городе Кассель. Ныне проект можно считать в высшей мере состоявшимся, «Документа» (а с нею и Кассель) давно стала одной из главных художественных столиц мира. По лапидарной формулировке Владислава Кулакова, главная идея геопоэтики « в том, чтобы поэты создавали столицы, где захотели ».

5.

Отличительной чертой геопоэзиса является фактическая непрограммируемость его результата, процесс идёт нелинейно, как бы в постоянном самопознании и самоотрицании-самоутверждении, и даже дискурсивно «вычисленные» формулировки целей GP-проекта в конечном счёте не совпадают с реальным ходом событий.

Речь, безусловно, идёт о пригожинской «самоорганизации», то есть творческом поиске системой самой себя, идущем на некоем надличностном, а именно на геопоэтическом уровне, где непредсказуемо взаимодействуют социально-психологический, историко-культурный, политико-экономический, ландшафтно-географический и, безусловно, метафизические факторы. В этом плане культурные проекты, основанные на уже утвердившихся идеях, лишённых экспериментального духа, не являются геопоэтическими. Типичным примером такого квази-геопоэзиса является возникновение и развитие Голливуда: уже в момент его зарождения идея кинематографа была давно апробирована и превращена в неотъемлемую мёртвую деталь механизма бизнеса, поэтому инфраструктура Голливуда изначально лишена творческого начала и состоит практически из традиционных административных и коммерческих субструктур; творческий процесс наличествует лишь на исполнительском ярусе кинопроизводства (сценаристы, режиссёры, актёры) и лишён геопоэтического компонента.

6.

Система творческих и деловых отношений в GP-проекте принципиально отличается от традиционных социальных, производственных и политических образований, имеющих общую пирамидальную структуру (структуру «перевернутого куста»: руководство вверху, от него вниз ветвятся «силовые линии» подразделений, вплоть до нижнего яруса конкретных исполнителей). Вертикальная координата такой пирамиды определяется, условно говоря, количеством степеней свободы обитателей каждого яруса: максимум у руководства, минимум у младших исполнителей (т. е. каждый ярус как бы имеет обязательства перед всеми вышестоящими). Именно в этом и состоит кардинальное отличие GP-структур, напоминающих, наоборот, перевернутую пирамиду, то есть имеющих кустообразную форму. В основании «куста» находится т. н. основатель, или главный координатор, на самом верхнем ярусе — главные исполнители, яруса между ними занимают промежуточные коодинаторы, они же промежуточные исполнители. Максимальное число свобод — у главных исполнителей (их творческая специализация соответствует генеральной идее GP-проекта), минимальное — у главного координатора, он как бы находится на службе у всей структуры (здесь тоже каждый уровень имеет обязательства перед всеми вышестоящими). Типичный пример — GP-структуры Руслана Элинина и Дмитрия Кузьмина: внизу схемы находится основатель, от него вверх ветвятся силовые линии (здесь точнее сказать — координационные линии, в GP-структурах отсутствует или несуществен фактор руководства или управления) творческих подразделений: некоммерческих издательств, средств массовой информации, литературных салонов и т. д.