Майкл Волф - Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

Доктрину Трампа продвигал Кушнер. Первыми пробными шарами, на которых она испытывалась, стали Китай, Мексика, Канада и Саудовская Аравия. Каждой из этих стран он предлагал возможность осчастливить его тестя.

В первые же дни президентства Трампа Мексика профукала свой шанс. Из обнародованных позднее расшифровок разговоров между Трампом и президентом Мексики Энрике Пенья Ньето явствует, что Мексика просто не поняла новой игры или не пожелала играть по новым правилам. Мексиканский президент отказался выдумывать предлог, который мог бы объяснить, почему он должен оплачивать строительство стены, – предлог, который мог бы обернуться для него большими преимуществами (не говоря уж о том, что платить за стену ему бы в действительности не пришлось).

Вскоре в Вашингтон прибыл новый премьер-министр Канады Джастин Трюдо, сорокапятилетний глобалист, чем-то напоминающий Клинтона и Блэра. Трюдо старательно улыбался и прикусывал язычок. И это сработало: Канада вскоре сделалась новым лучшим другом Трампа.

Китайцы – которых Трамп частенько хаял в ходе предвыборной кампании – прилетели в Мар-а-Лаго на саммит, созванный Кушнером и Киссинджером. (Трампу, который упорно называл китайского лидера “мистером Кси”, пришлось пройти особый инструктаж: президенту втолковали, что уж лучше представить себе, что Си Цзяньпинь – женщина, и называть его “she” [32] Китайское имя Си по-английски пишется как Xi . .) Китайцы были настроены дружелюбно и явно хотели угодить Трампу. И очень быстро поняли, что на лесть он тоже ответит лестью.

Но больше всего очков набрали саудовцы (которым тоже нередко влетало в ходе трамповской кампании) с их врожденным пониманием семейных тонкостей, церемоний, ритуалов и правил приличия.

Ведомства, отвечавшие за иностранные дела, поддерживали давние и хорошо отлаженные отношения с соперником МИС – наследным принцем Мухаммедом ибн Наифом (МИН). Главные официальные лица в Управлении национальной безопасности и Госдепартаменте забеспокоились, как бы переговоры Кушнера с МИС и их быстро развивающиеся отношения не послали опасный сигнал МИН. И, разумеется, так оно и случилось. Чиновники-международники считали, что Кушнера просто водит за нос какой-то авантюрист, чьи истинные взгляды совершенно никому не известны. А сам Кушнер или наивно полагал, что его никто не дурачит, или – с уверенностью тридцатишестилетнего новичка, на которого вдруг свалилась большая ответственность, – думал, что это и неважно: подружимся с каждым, кто захочет с нами дружить.

План Кушнера/МИС отличался прямотой, обычно чуждой внешней политике: мы – вам, вы – нам. МИС уверял, что сообщит по-настоящему хорошие новости, и его пригласили приехать в Белый дом в марте. (Саудовцы прибыли с большой делегацией, но в Белом доме их принял только ближний круг президента – и саудовцы особо отметили, что Трамп постоянно помыкал Прибусом в ходе встречи.) Несмотря на разницу в возрасте, Трамп и МИС – оба, на свой манер, обаятельные подхалимы и любители нехитрого юмора – быстро нашли общий язык.

Это был пример агрессивной дипломатии. МИС использовал расположение к нему Трампа как часть собственной политической игры у себя в королевстве. А трамповский Белый дом, публично отрицая это, на самом деле позволял ему это делать. Взамен МИС предложил ряд сделок и заявлений, которые совпадут по времени с запланированным визитом президента в Саудовскую Аравию – первой заграничной поездкой Трампа. Таким образом, Трамп тоже заработает очки.

Запланированная еще до увольнения Коми и назначения Мюллера, эта поездка внушала тревогу сотрудникам Госдепартамента. Программа визита – с 19 по 27 мая – была чересчур продолжительной для любого президента, не говоря уж о таком непроверенном и неискушенном. (Сам Трамп, боявшийся перелетов и незнакомых мест, тоже роптал на тяготы предстоявшей поездки.) Но сразу после истории с Коми и Мюллером это событие казалось подарком свыше, верным средством выкрутиться. Самое время было оказаться где-нибудь подальше от Вашингтона и оттуда подавать поводы для сенсаций. Дорожные приключения могли все переменить.

На борту президентского самолета оказалось чуть ли не все Западное крыло, в придачу к сотрудникам Госдепартамента и национальной безопасности: Мелания Трамп, Иванка Трамп, Джаред Кушнер, Райнс Прибус, Стивен Бэннон, Гэри Кон, Дина Пауэлл, Хоуп Хикс, Шон Спайсер, Стивен Миллер, Джо Хагин, Рекс Тиллерсон и Майкл Энтон. Еще с ним летели заместитель пресс-секретаря Сара Хакаби Сандерс, директор по соцсетям президентской администрации Дэн Скавино, личный советник президента по безопасности Кит Шиллер и министр торговли Уилбур Росс. (Над Россом все потешались из-за того, что он никогда не упускает случая пролететься на “борту № 1”. Как выражался Бэннон, “Уилбур – как Зелиг: куда ни повернешься, всюду он”.) Эта поездка и сильная американская делегация являли собой некий параллельный мир и заодно противоядие от назначения Мюллера спецпрокурором.

Президент и его зять еле сдерживали самоуверенность и воодушевление. Они не сомневались, что ступили на путь, ведущий к воцарению мира на Ближнем Востоке, – и в этом смысле очень напоминали многих своих предшественников в руководстве США.

Трамп не скупился на похвалы Кушнеру. “Джаред переманил арабов на нашу сторону. Дело сделано, – заверял он одного из своих послеобеденных собеседников незадолго до поездки. – Все будет прекрасно”.

“Он надеялся, – говорил потом тот собеседник, – что этот визит что-то изменит, как внезапный поворот сюжета в плохом фильме”.

По пустым шоссе Эр-Рияда президентский кортеж автомобилей проезжал мимо рекламных щитов с изображениями Трампа и саудовского короля (восьмидесятиоднолетнего отца МИС) и надписями ВМЕСТЕ ПОБЕДИМ.

Отчасти энтузиазм президента являлся причиной (а может быть, и результатом) изрядного преувеличения соглашений, достигнутых до поездки. Незадолго до отлета президент говорил разным людям, что саудовцы собираются профинансировать совершенно новый военный контингент в королевстве, который вытеснит или даже заменит штаб командования США в Катаре. А еще произойдет “огромный прорыв в израильско-палестинских переговорах”. Это будет “коренной перелом, какого еще никогда не бывало”.

По правде говоря, его толкование будущих достижений стремительно опережало действительно имевшиеся договоренности, но, похоже, это нисколько не остужало рвение и восторг президента.

Саудиты собирались немедленно закупить американского оружия на 110 миллиардов долларов, а в течение ближайших десяти лет приобрести его еще на 350 миллиардов. “Это инвестиции на сотни миллиардов долларов в экономику США – и рабочие места, много рабочих мест”, – ликовал президент. А еще американцы и саудовцы сообща будут “противостоять яростной экстремистской пропаганде, подрывать каналы финансирования террористов и способствовать сотрудничеству в сфере обороны”. А еще они создадут в Эр-Рияде центр борьбы с экстремизмом. И если все эти меры – еще не мир на Ближнем Востоке, то президент, по словам госсекретаря, “считает, что речь идет об историческом моменте. Президент собирается говорить с Нетаньяху о том, что процесс движется вперед. А с Махмудом Аббасом он будет говорить о том, что нужно делать палестинцам, чтобы добиться успеха”.