Майкл Волф - Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

По описанию Джарванки, после этого Хикс убежала от Бэннона, судорожно всхлипывающая и “явно напуганная”. Для остальных в Западном крыле это событие стало высшей точкой кипящей вражды между двумя сторонами. Для стороны Джарванки яростная тирада Бэннона стала уликой, которую они, как им казалось, могли использовать вместо него. Люди Джарванки убедили Прибуса сообщить о происшествии юристу Белого дома, охарактеризовав его как самый вопиющий эпизод словесных оскорблений в истории Западного крыла – или, по крайней мере, один из самых вопиющих эпизодов.

Бэннон же все больше укоренялся в мысли о том, что лагерь Джарванки в отчаянии – именно они, а не он, по полной вляпались в историю с Коми и Мюллером. Именно они паниковали и потеряли контроль над ситуацией.

За все свое последующее пребывание в Белом доме Бэннон ни словом не перемолвился с Хикс.

Трамп был настроен решительно, но при этом не любил принимать решения – по крайней мере те, что загоняли его в угол, заставляя анализировать проблему. И ни одно из решений не донимало его так сильно, причем прямо с первых мгновений его президентства, как необходимость что-то делать с Афганистаном. Эта запутанная ситуация вскоре вылилась в ожесточенное противоборство. Конфликт этот был спровоцирован не только активным сопротивлением самого Трампа аналитическому мышлению, но и разделением сотрудников Белого дома по принципу левого/правого полушария, расколом между теми, кто призывал изменить ситуацию, и теми, кто стремился сохранить статус-кво.

Сторонником изменений оказался Бэннон, неожиданно для Белого дома возвысивший свой голос в пользу мира – или какого-то подобия мира. С точки зрения Бэннона, только он да еще колеблющаяся натура Дональда Трампа препятствовали тому, чтобы обречь еще пятьдесят тысяч американских солдат на безнадежное прозябание в Афганистане.

Поддерживал статус-кво – а в идеале не просто сохранение статуса-кво, но и ввод дополнительных войск – Г. Р. Макмастер, ставший наряду с Джарванкой основной мишенью нападок Бэннона. На этом фронте главный стратег смог без труда объединиться с президентом, не особо скрывавшим своего презрения к “генералу PowerPoint ” [40] Макмастер получил такое прозвище, поскольку при подготовке военных операций запрещал пользоваться презентациями в программе PowerPoint : по его мнению, они лишь создают иллюзию понимания и контроля над ситуацией. . Бэннон и Трамп любили позлословить о Макмастере между собой.

Генерал был протеже Дэвида Петреуса, ранее возглавлявшего Центральное командование США, а также руководившего силами США и НАТО в Афганистане; при Обаме Петреус занимал должность директора ЦРУ, но ушел в отставку после скандала в связи с любовной историей и разглашением конфиденциальной информации. Петреус, а теперь и Макмастер воплощали собой подход к Афганистану и Ближнему Востоку, подпадающий под формулировку “все идет своим чередом”. Упрямый Макмастер настойчиво предлагал президенту новые варианты ввода дополнительных войск, но на очередном этапе обсуждений Трамп отмахивался от генерала и выставлял его из Овального кабинета, закатив глаза в отчаянии и неверии.

Неприязнь и злопамятность по отношению к Макмастеру усиливались у президента по мере того, как приближалась необходимость принять решение по Афганистану, а он это решение все время откладывал. Позиция Трампа по Афганистану – военной трясине, о которой он не знал почти ничего, кроме того, что это трясина, – всегда была насмешливой и язвительной попыткой отмахнуться от шестнадцатилетней войны. То, что Трамп получил войну в наследство, не заставило его проникнуться этой историей и не вдохновляло на то, чтобы в нее углубиться. Он знал, что эта война проклята, и считал, что этого знания хватит за глаза. Он возложил ответственность за войну на двух своих излюбленных стрелочников: Буша и Обаму.

С точки зрения Бэннона, Афганистан представлял собой очередной провал мышления истеблишмента. Точнее говоря, он воплощал неспособность истеблишмента признать свой провал.

Любопытно, что Макмастер написал книгу как раз на эту тему, подвергнув уничижительной критике никем не опровергнутые предположения, которыми американское военное командование руководствовалось во время войны во Вьетнаме. Книгу приветствовали либералы и истеблишмент, а именно с ними, по мнению Бэннона, Макмастер безнадежно впрягся в одну телегу. И теперь, как обычно, опасаясь неведомого, не сжигая мостов, отдавая предпочтение стабильности и стараясь сохранить авторитет в рамках истеблишмента, Макмастер рекомендовал серьезно увеличить численность войск в Афганистане.

К началу июля напряженность, вызванная ожиданием решения, приближалась к точке кипения. Трамп уже уполномочил представителей Пентагона разместить войска, которые они считали необходимыми, но министр обороны Мэттис отказывался действовать без специального разрешения президента. Трампу наконец нужно было сделать этот звонок – если, конечно, ему не удалось бы в очередной раз от этого отвертеться.

По замыслу Бэннона, решение можно было бы принять за президента (а президента вполне устраивало, когда решения принимались таким образом), сумей главный стратег избавиться от Макмастера. Такой ход позволил бы одновременно заглушить самый мощный голос в поддержку введения дополнительных войск и отомстить генералу за то, что тот удалил Бэннона из Совета национальной безопасности.

На фоне обещаний президента принять решение к августу и постоянного давления со стороны Макмастера, Мэттиса и Тиллерсона, добивавшихся немедленного принятия решения, пробэнноновские СМИ принялись внушать публике, что Макмастер глобалист, сторонник усиления государственного вмешательства и во всех отношениях неправильный трампист – да вдобавок занимает слишком мягкую позицию по Израилю.

Обвинения были оскорбительными, хотя и отчасти справедливыми. Макмастер, действительно, часто говорил с Петреусом. Неприятной занозой оказалось предположение, что Макмастер сливает Петреусу инсайдерскую информацию, ведь тот считался парией, поскольку признал себя виновным в разглашении секретных данных. Кроме того, Макмастер не нравился президенту и был на грани увольнения.

Итак, Бэннон в очередной раз оказался на коне, наслаждаясь мгновением запредельной уверенности в себе.

В самом деле, отчасти для того, чтобы доказать возможность других опций, кроме ввода дополнительных войск или унизительного поражения – а рассуждая логически, других опций могло и не быть, – Бэннон поддержал явно корыстный план основателя охранного предприятия Blackwater Эрика Принса заменить военнослужащих США на наемников, а также сотрудников ЦРУ и спецназовцев. Эта идея ненадолго увлекла президента, но военное руководство ее высмеяло.