Александр Афанасьев - Уральский узел

— Да. Есть такая водка…

Неспешно разговаривая, я и китаец, которого мне представили — вышли с территории цеха. Убогая реальность — словно пошла в атаку на нас — бурьяны, старый забор, ржавые ворота. Мы специально договорились ничего не делать, чтобы завод выглядел еле дышащим. Но все равно — настроение сразу ухудшилось.

— Не Шанхай, верно? — заметил я

— В вашей стране, — не принял насмешливого тона китаец, — длительное время работала пятая колонна. Пятая колонна достаточно профессиональная, хваткая, цепкая. Условием её работы служило то, что вы никак не могли определиться с отношением к своему прошлому. На Красной Площади у вас стоял Мавзолей, в котором я, кстати, был и не раз, а в Перми — у вас был памятник жертвам режима политических репрессий. В этом то и причина того что у вас есть. Надо быть очень уверенным в себе, чтобы идти в будущее.

— Вы хорошо знаете мою страну.

Китаец пожал плечами

— Это моя работа, товарищ Угрюмов. Ещё одним итогом работы пятой колонны в вашей стране — было повсеместное насаждение ложного утверждения о том, что Китай хочет захватить вашу Сибирь.

— А это не так?

Китаец отрицательно покачал головой.

— Нет. Это ошибка. Во-первых — мы и так имеет доступ к богатствам Сибири при наших деньгах. Это цивилизованный путь доступа. Во-вторых — тот, кто так думает, просто не понимает механизма нашей конкурентоспособности. Наша конкурентоспособность — в создании максимально плотных поселений на берегу моря или в устьях крупных рек с тем, чтобы добиться максимальной концентрации рабочей силы, максимальной концентрации производства в одном месте и максимального использования дешёвой водной логистики для торговли. Всему этому — занятие Сибири в корне противоречит. Возможно, мы когда-либо будем претендовать на Владивосток, который правильно называется Хайшеньвей, поскольку это очень привлекательная территория в плане возможностей её развития — но Сибирь нас не интересует и вряд ли когда-то заинтересует. Нет, товарищ Угрюмов.

— Спасибо за откровенность.

— Не за что.

— Скажите — откровенно сказал я — вы заинтересованы в нас?

Китаец кивнул

— Да, заинтересованы. По двум причинам. Первая — мы понимаем, что американцы не тронут нас только тогда, когда есть вы. Они не могут напасть открыто на одного из нас, потому что боятся тут же получить удар от второго. Но если вас не будет — нападение на нас станет лишь вопросом времени. Мы знаем, что США хотят создать Дальневосточную республику на землях России. Как только это произойдёт — у нас на северной границе появится враг. Они совершенно точно лягут под американцев — как легла Прибалтика и Украина. Такова уж судьба всех новых и глупых народов — быть союзниками США.

…

— А вторая причина — напомнил я

— Вторая… — китаец посмотрел на свои руки, — вторая…

Я заметил на руке следы от … ожогов, что ли.

— Это от доменной печи. Печь взорвалась

…

— До этого я воевал. С Вьетнамом, где только что победили американцев. Чуть не погиб. Зачем нас толкнули туда, почему не вспомнили, от кого нас освобождали в сорок девятом — не пойму…

…

— Мы стали богатыми. Но порядочные люди помнят — именно русские пришли и помогли нам собрать Китай заново. Снова превратиться в единую империю, в Срединное государство. Отец говорил, что без русских ничего бы не вышло. Хотя за такие слова можно было попасть в тюрьму, а то и похуже.

…

— Я счастлив, товарищ Владимир. Счастлив потому что мне удалось снова поработать руками, на заводе. И потому что мне удалось отдать долг моего отца. Он часто напоминал мне об этом долге…

— Дружба.

— Да, дружба

— Как насчёт пулемётов, калибра двенадцать и семь и семь и шестьдесят два русский. По тысяче штук. Полагаю, это было бы хорошим взносом в фонд… нашей дружбы. Я готов оплатить по разумной цене.

— Хорошо — почти не раздумывая, сказал китаец

Вот и хорошо…

Говорят, что если хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Могу подтвердить — так и есть.

Ждали новых неприятностей в Казани — но полыхнуло в Уфе. Произошли серьёзные массовые беспорядки — били и грабили татар. Спровоцировало их банальное уголовное дело — какая-то шпана убила и ограбила таксиста — списали почему то на татар, и началось. Массовые митинги в ответ — прошли в Казани и других крупных городах Татарстана. Началось формирование отрядов самообороны.

Запахло Карабахом [37] В Нагорном Карабахе в период с 1989 по 1993 годы шёл ожесточённый гражданский конфликт, целью которого был выход Нагорного Карабаха из административного подчинения Азербайджана в подчинение Армении. На первом этапе конфликта — властям СССР не удалось погасить его, не удалось принять эффективных антитеррористических мер. На втором этапе конфликта — война шла уже между двумя независимыми государствами и закончилась крахом и последующим переучреждением Азербайджана как нового государства на совершенно новых принципах (государство первичнее нации). Конфликт в Нагорном Карабахе не завершился и поныне, обе стороны постоянно готовы к войне, ненависть между армянами и азербайджанцами накалена до предела, прорываясь дикими инцидентами — так, на какой-то конференции в Европе азербайджанский офицер … зарубил армянского топором! И был за это награждён в Азербайджане! .

Бельский — выступил по телевидению, говорил о межнациональной дружбе, пообещал строго наказать участников насильственных акций. На мой взгляд, это было глупостью — говорить надо было «пойманы и наказаны» или не говорить вообще. Если угрожать тем, что не сделано — тем самым ты только отрезаешь тем, кто замешан путь к отступлению и заставляешь их идти до конца.

Следом — и я, грешный, решил, что моя должность как главы ассоциации «Большой Урал» требует действовать. Обзвонил людей, предложил собраться в Уфе представителей Татарстана, Башкортостана. В качестве третейских судей — помимо меня согласились приехать губернаторы Тюмени и Омска.

В самолёт — я погрузил почти тонну оружия и боеприпасов, Попов — дал людей из ОМОНа, подчинённый ему. Это так, на всякий случай…

И вот — я в Уфе…

В Уфе я был не первый раз — как и любой из нефтяников. Потому что Уфа — в девяностые стала неофициальной нефтяной столицей России. Дело было в Уфимском нефтеперерабатывающем заводе — один из крупнейших в стране, он долгое время не входил ни в какие ВИНКи [38] Вертикально интегрированная нефтяная компания , а неофициально принадлежал клану Рахимовых — конкретно заводом занимался сын президента, Урал Рахимов. Завод никуда не входил — потому там закупались мелкие и средние оптовики, брали кто пару цистерн, кто состав — и получилось, что завод стал маркет-мейкером [39] То есть тем кто определяет уровень цен, остальные равняются на него. на цены на большинство бензинов, на солярку и печное топливо по всей России. Помню, как сам ночевал на станции, как переживал, чтобы бензин не ушёл налево.