Литературная Газета - Литературная Газета, 6634 (№ 10/2018)

Идеология, объявленная непогрешимой и универсальной для всех времён и народов, не освобождаемая от «устаревших умственных наслоений» и не получающая импульс для развития, в итоге утратила созидательную силу. Вместо того чтобы вскрывать причины возникавших в обществе противоречий и разрешать их, обеспечивая поступательное движение, наши лидеры позволили противоречиям накапливаться, набухать и в конце концов взорвать страну. Вот такой урок истории вывел я для себя, воссоздавая жизненный путь Георгия Димитрова.

Беседу вёл Владимир Сухомлинов

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Александр Полещукродился в Курганской области в семье военнослужащего. Окончил факультет журналистики Уральского госуниверситета (Свердловск). Творческий путь начал в районной и областной печати. Затем работал заместителем главного редактора советско-болгарского журнала «Дружба», главным редактором журналов «Вокруг света», «Восточная коллекция». Автор ряда документальных книг. Награждён орденом Дружбы народов (1988), медалями СССР и Болгарии.

Ответственность – одна на всех

Литература / Литература / Письмо в редакцию

Теги:Россия , история , Иосиф Сталин

Тиранический произвол или историческая необходимость?

У моей бабушки Марии Георгиевны Макеевой два брата были при Сталине репрессированы. Оба старые большевики. Один из них возглавлял городскую власть в г. Орехово-Зуево под Москвой, в своём родном городе, где на ткацкой фабрике работали его отец и мать. Однажды в подвыпившей компании он сказал, что Сталин в сравнении с Лениным ему несимпатичен. Естественно, что Иосиф Сталин при этом не присутствовал и слышать этого не мог. Но кто-то из членов этой компании, написал на моего деда донос. Деда расстреляли.

Второй брат моей бабушки работал главным инженером большого машиностроительного завода в Москве. Однажды, когда он находился в отпуске, на заводе случилась авария. Люди, работавшие с дедом, обвинили его во вредительстве, хотя его в то время вообще не было на заводе. Естественно, Иосиф Сталин понятия не имел о моём деде. Донос на деда написали люди, работавшие с ним на заводе. По их доносу деда сослали на двадцать лет в лагеря. За это время погибли его жена и дочь.

Ещё об одном случае репрессий рассказала мне знакомая еврейская бабушка. У неё была нянькой пятнадцатилетняя девочка из деревни. Однажды, выведенная из себя капризами избалованного внука бабушки, она дала ему пощёчину. Бабушка с гордостью рассказывала мне, что написала донос на эту девочку, сказав, что она дочь кулака, и таким образом ей отомстила. Девочку забрали, но, по-видимому, та в свою очередь дала какие­то показания на своего хозяина, и его вскоре тоже арестовали. В тюрьме он умер из-за больного сердца. Внуки этого дедушки всю жизнь гордятся, что их дед был репрессирован, и ненавидят Сталина. Про девочку никто не вспоминает. Но ведь донос на девочку написал не вождь, который о ней и понятия не имел.

Да, Сталин боролся за свою единоличную власть и репрессивный аппарат, охранявший его власть, расправлялся с теми, о ком его оповещали доброхоты. Но ведь не он сам писал многочисленные доносы – их писали сами люди друг на друга.

Обвиняя Сталина, говорят, что он расправился со многими талантливыми писателями и другими представителями интеллигенции. Но ведь вся интеллигенция, которая сформировалась ещё в досталинские времена, находилась в оппозиции к вождю, писала на него и созданные им порядки пасквили и явно не была к нему лояльной. И опять-таки его реакция на этих людей была вызвана главным образом доносами других людей.

Надо помнить, что в то время страна находилась в настолько тяжёлом положении, что для сохранения её суверенитета Сталин создавал единоличную власть для себя как диктатора, поскольку ни о какой демократии в тех исторических условиях не могло быть и речи. Всё в стране было не­устойчиво – и внешнее положение, и внутреннее, когда многие люди как среди крестьян и интеллигенции, так и внутри его партии не принимали вводимые вождём порядки. Как диктатор, Иосиф Сталин жестоко подавлял всякую нелояльность и даже предполагаемую угрозу его самовластью. Но нельзя умалчивать при этом о том факте, что расправа над людьми со стороны его репрессивного аппарата происходила при активном участии самого населения, увлечённо писавшего доносы друг на друга и его ближайших соратников.

Хотя всё это, несомненно, ни в коей мере не оправдывает жестокость вождя, но и его соратникам и преемникам, которые при нём были не менее жестокими, а также значительной части общества следует разделить с Иосифом Сталиным всю страшную вину за репрессии и гибель многочисленных людей в России во времена сталинского правления. Подло умывать руки и с негодованием валить всю вину на одного тирана, как это сделал Никита Хрущёв.

Сталин остался в истории России как сложная и противоречивая личность, но при всех возмутительных проявлениях его жестокости надо признать, что он как государственный деятель был крупной и выдающейся фигурой по сравнению с довольно посредственными последующими правителями СССР, не допуская и жестоко пресекая всякие попытки проявления коррупции во власти и семейственности. У Иосифа Сталина есть несомненные заслуги перед Россией, которую он сохранил, укрепил и со всенародной поддержкой отстоял в битве с германским фашизмом.

Примечание:

В эпоху террора во время Великой французской революции под руководством Максимилиана Робеспьера было казнено много французов, в том числе великий химик Антуан Лавуазье и великий поэт Андре Шенье. Однако французы не шельмуют Робеспьера, как наши защитники демократии и законности шельмуют Иосифа Сталина.

Эмилия Болтянская

Медленная вода

Литература / Литература / Поэзия

Гедымин Анна

Теги:современная поэзия

Поэт, прозаик. Автор девяти книг. Лауреат премий журналов «Юность», «Литературная учёба», «Дети Ра», «Зинзивер». Книга «Осенние праздники. Избранные стихи» (2012) вошла в шорт-лист Всероссийской премии им. А. Дельвига и была отмечена Международной Волошинской премией «За сохранение традиций русской поэзии».

* * *

Когда мы

уже не помышляем о лете, Солнца не просим,

Начинается жизнь в терракотовом цвете –

Поздняя осень.

Краткая милость,

перед мёртвой зимой – многоточье, Славься вовеки!

Стеклянные яблоки

после морозной ночи Стынут на ветке,

Падают,

словно ёлочные шары – разлетаются, Только тронешь.