Литературная Газета - Литературная Газета, 6629 (№ 05/2018)

Ребёнок рождается зверем, или, если угодно, животным, но в наших, учителей – и его собственных! – силах сделать его если не ангелом, то человеком.

P.S.В воскресенье прекрасная поэтесса, наш постоянный автор Инна Кабыш отметила свой юбилей. «ЛГ» присоединяется ко всем прозвучавшим в этот день поздравлениям и желает верному другу газеты крепкого здоровья, личного счастья, неисчерпаемой энергии и благоволения фортуны. Пусть судьба будет благосклонна к Вам.

Если высшая школа не на высшем уровне,

Общество / Гуманитарий / Зри в корень

Теги:институт Сервантеса , испанский язык , испано-русский , русско-испанский словарь

или Так сколько же букв в испанском алфавите

Пройдя полный курс испанского языка в Институте Сервантеса (учебное заведение Министерства образования, культуры и спорта Испании), я навсегда запомнила, что в этом языке алфавит состоит из 27 букв. Однако неделю назад, пересмотрев в одном из книжных магазинов более 20 учебных пособий и словарей, пришла к ошеломляющему открытию: в разных учебниках количество букв в алфавите колеблется от 27 до 30.

Впрочем, и цифра 27 – это ещё не гарант правильности. Так, например, А.И. Лахаева («Испанский язык. Самоучитель»), С.А. Матвеев («Быстрый испанский») и О.В. Серова («Современный испано-русский и русско-испанский словарь») ввели в алфавит «erre doble» (двойное эррэ) как букву. Но такой буквы никогда не было.

Сочетания «ch» и «ll» исключены из испанского алфавита как самостоятельные буквы ещё в 1994 году. Между тем есть российские учебники, в которых до сих пор не учтены эти изменения (например, М.Д. Абрамова «Испанский без репетитора», И.А. Дышлевая «Курс испанского языка» и все перечисленные выше авторы). В ряде учебных пособий в алфавите отсутствует буква «W».

В «Испанско-русском словаре современного употребления» (А.В. Садикова, Б.П. Нарумова) увидела слово «paro» в значении «синица». Однако, согласно словарю Королевской академии испанского языка, paro – это не «синица», а «родовое название различных птиц семейства синицевых». Слово «коршун» в «Большом русско-испанском словаре» под редакцией доктора филологических наук Г.Я. Туровера переведено как «halcón», хотя «halcón» по-испански – сокол. В результате в переводе Энрике Мойа Каррион, воспользовавшегося этим словарём, царевна-лебедь в «Сказке о царе Салтане» бьётся с соколом.

Дело доходит до смешного: на обложке словаря, составленного О.А. Серовой, написано «moderna diccionario». Два слова – две ошибки. Мало того что нарушена последовательность слов, слово «diccionario» («словарь») – мужского рода, поэтому и прилагательное к нему должно быть мужского рода – «modernо», а не женского, как написано на обложке. Держу пари, что нашего разведчика в Испании, кем бы он ни представлялся, выдаст не произношение, а прежде всего ошибки того словаря и тех учебников, по которым он учил язык.

«Таня, объясни русским филологам, что идиома и фразеологизм это не одно и то же», – попросили меня испанские преподаватели в Саламанке. Но каким образом я могу это сделать, если печатный орган направляет мою статью рецензентам, а рецензенты есть не кто иные, как составители этих самых словарей и учебных пособий. Кто ж из них против себя позволит что-то сказать?

Книга с результатами моих исследований была выпущена испанским издательством на испанском языке и распространилась по всему миру. И только в России я не могу опубликовать ни строчки, потому что инквизиторы от российской науки не позволяют инакомыслящим ни печататься, ни выступать с докладами на научных конференциях.

Может, рецензенты боятся, что зарубежные коллеги уличат их в низком профессионализме, как это было однажды, когда аспирантка одного из высших учебных заведений Москвы выступала с докладом в Институте Сервантеса по творчеству Хавьера Мариаса? Девушка даже не догадывалась, что доклад, который она делала на испанском языке, не понимал никто. Думаю, если бы наши российские преподаватели подтвердили свои знания в Институте Сервантеса, наших студентов понимали бы везде. И вообще экзамен по любому языку можно сдать в соответствующей стране и получить диплом. Именно диплом, дающий право на преподавание, а не сертификат, подтверждающий ваше пребывание на курсах.

Татьяна Буслова,

магистр филологии, переводчик

Бравый солдат Швейк, старый сапёр Водичка и блогеры 11-й маршевой роты…

Литература / Библиосфера / Портфель «ЛГ»

Лужков Юрий

Фото: Виталий Подвицкий / РИА Новости

Теги:Юрий Лужков , проза

III. „Швейк-2017“

Мрачный монах Мальтус, домостроевец-хлебопёк Стерлигов и собрат Гаргантюа денщик Балоун

Бравый солдат Швейк с дружками из 11-й маршевой роты по-прежнему там, на небесах, в чистилище замаливают грехи. Волей-неволей держат посты. Обходятся «Великопоповецким» безалкогольным.

Пригляд за ними нестрогий. «Права человека» простёрлись ныне и до небесных сфер. Интернет, ноутбуки, Wi-Fi, выход в блогосферу, вышло такое попущение, проникли и в уклад чистилища.

От скуки и праздности Швейк с дружками пристрастились к «мейнстриму». День-деньской азартно спорят о новостях мировой политики, «трендах» и веяниях, плутнях vip-персон на том, белом свете. И предаются воспоминаниям, в каких переделках довелось побывать в австрийских казармах, в походном строю и на бивуаках в галицийских местечках, когда полк гнали в самое пекло, на передовую, где шрапнель и вши… Театр военных действий. Так это величаво называлось в ура-патриотических листовках, которые шли на самокрутки.

«…Кадет Биглер!» – злобно распекал несчастного капитан Cагнер. – Ещё позавчера вы взвешивали у папаши коровью кожу… Вы с таким же правом можете называть себя офицером, как ефрейтор, который в трактире приказывает величать себя «господином старшим писарем!»

Лёгок на помине, важная птица старший полковой писарь Ванек вместе с неразлучными дружками стоит на довольствии в чистилище. За сто с лишним минувших лет Ванек духовно преобразился и продвинулся. На гражданке он тяготел к Партии умеренного прогресса в рамках законности, учреждённой в пражской пивной «Коровник» (читайте Я. Гашека!). А вот в потустороннем мире Ванек переместился на позиции крайнего, воинствующего либертарианства и монетаризма. В духе Августа фон Хайека. Почище Борового и Ахеджаковой…

От прежнего покладистого и простецкого Ванека мало что осталось. Старший писарь заделался блогером, посылает свои заметки и посты на сайт «Эхо Москвы». И досаждает дружкам, зачитывая свои писания вслух. То и дело ему достаётся на орехи от насмешника Швейка, начитанного телеграфиста Ходоунского, которые тоже за словом в карман не лезут. Обратить в свою веру ветеранов 11-й маршевой роты неофиту Ванеку не удаётся. И писарь, впав в грех гордыни, ощущает себя одиноким обитателем башни из слоновой кости…