Литературная Газета - Литературная Газета, 6625 (№ 50/2017)

Сыплет стружки на крыльцо,

Рад работе, как награде,

Счастьем светится лицо.

Дед для внука люльку ладит –

Первый дом в его судьбе,

Будут стенки, как в наряде, –

Все в затейливой резьбе.

Дед для внука люльку ладит –

Бесподобной красоты –

Вырезает листья сада,

И узоры, и цветы,

Мастерит своё творенье,

По доске плетёт резьбу,

Словно дарит от рожденья

Внуку светлую судьбу.

Вечный огонь

Он не гаснет,

горячий, яркий огонь

Среди тёмных,

гладких каменных плит…

И мальчишка,

сжимая маме ладонь,

Вдруг спросил: «Почему он

всё время горит?»

«Он горит и светит

десятки лет

над могилой павших

в боях солдат,

тех, которых с нами

сегодня нет,

тех, что здесь под плитами

вечно спят.

Он горячий,

как фронтовой костёр,

и от света его

так память светла!

Через время ладони

он к нам простёр –

и тепло сердцам

от его тепла.

Над гранитным камнем

ветер весны

голубиную стаю

поднял в высоту.

И, как будто забыв

про зимние сны,

Тёмно-алым цветом

тюльпаны цветут.

На душистых травах

Чиста роса,

Лёгкий воздух в небе

И свеж, и тих.

Мы приходим в этот

Весенний сад,

Потому что павших

Чтим, как живых».

Звёзды

Над опушкой лесною

струится рассвет…

Здесь стоят обелиски

со звёздами в ряд.

Эти звёзды – осколки

расстрелянных лет.

В них солдатские души,

как прежде горят.

Эти души горят

негасимым огнём,

Их немеркнущий свет

не угаснет в годах.

Звёзды неба сияют

лишь в небе ночном,

А солдатские звёзды

нам светят всегда.

Мир

Во всех грехах и бедах мы виним

Свой мир – его проблемы и пороки,

Совсем не замечая, что пред ним

И сами мы бездумны и жестоки.

Хотим мы благ – немедленных, любых,

Забыв слова священного завета,

Торопимся в метаниях пустых,

Как будто к ночи сгинет вся планета.

А мир хорош, кода без суеты

Мы постигаем нашу жизнь – дорогу.

Он полон света, песен, красоты…

Уже лишь потому, что создан Богом.

* * *

Твои глаза сравнить никак нельзя

со звёздами небес ночной картины.

Их свет, как яркий свет над той долиной,

Где в первый раз я повстречал тебя.

* * *

Судить о смерти, право, не берусь,

Не всякий срок, увы, для жизни долог…

В твоём лишь сердце умереть боюсь.

* * *

Кто речь родную нынче сохранит,

Тот детям жизнь как солнцем озарит.

* * *

Глаза, весь мир способны видеть вы!

Ну а себя?.. Без зеркала – увы.

* * *

Когда один, как спичка, вспыхнет в ссоре,

Быть в роли серы – для обоих горе…

* * *

Копаться в мыслях – дело не пустое:

Порой зерно отыщешь золотое.

* * *

Гадают мудрецы не первый век –

Откуда появился человек…

Но нет ответа, как он сотворён,

И как в подлунный мир явился он.

Перевёл Владимир Романенко

Тесен жизни круг

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Карачаево-Черкесии

Теги:Поэзия Карачаево-Черкесии

Зухра Булгарова

Родилась в 1979 году в селе Терекли-Мектеб Ногайского района Республики Дагестан. Окончила Карачаево-Черкесский государственный университет, факультет филологии. В 2010 году выпустила свой первый сборник стихов «Гранатовый рассвет». В сборник вошли стихи на ногайском языке и переводы стихов на русский язык. Член Союза писателей России. Живёт в Ногайском районе Карачаево-Черкесии, в ауле Икон-Халк.

Домбра

В былые годы на степных просторах

Жил грозный Хан – могучий властелин.

И он держал под зорким властным взором

Народ и степь. И был у Хана Сын.

Был Сын отважным, был исполнен силой,

И Хан всегда гордился оттого,

Что нет нигде во всей степи батыра

Сильнее сына юного его.

Но враг однажды посягнул на степи,

И Хан решил Батыра в бой послать.

Войска ушли, а Хан сказал: «О смерти

Теперь повелеваю – всем молчать!

Я знаю, что вернётся Сын из боя,

Но если скажут, что ему конец,

Такому смельчаку своей рукою

Я в рот волью расплавленный свинец.

…Но видно ворон вещий зло накликал −

Пришла молва – в бою погиб юнец…

И кто ж теперь осмелится владыке

Нести такое горе во дворец?

Но он нашёлся – старец умудрённый.

Он взял домбру и, голову склонив,

Поближе подошёл к златому трону

И молвил: «Я хочу сыграть мотив».

И начал он. Мелодия звенела,

Тоска щемила, застила глаза,

И понял Хан, о чём домбра запела,

И покатилась жгучая слеза.

Старик играл, и сердце замирало,

И Хан сказал: «Я понял песни знак –

О смерти Сына мне домбра сказала,

Но как теперь сдержать мне слово, как?»

«С тобой, владыка, струны говорили,

Вот с них и спрос», − ответствовал мудрец,

Отдал домбру, а Хан тотчас же вылил

На торс её расплавленный свинец.

Из века в век с тех самых дней далёких

Свинцовым звуком давней старины

Звенит домбра, но нет в степях широких

Рассказчиков милей, чем две струны.

Пришедшие со стороны солнца

Кто знал, что меня он захватит в полёт –

Тот всадник, отважный и бравый,

Сын солнечных гуннов, в чьём сердце живёт

Кочевников прошлая слава?

До этого чувства дремали в груди,

И древности дух притаился…

Но вдруг, как пожар в европейской степи,

Мой скиф на коне объявился.

Скакун в нетерпении топчет траву,

Колышет он гривою шалой…

«О, мой азиат, ты − мой хан Аспарух»! −

Душа моя страстно взывала.

Он в сердце тогда разбудил у меня

Атиллу, что гуннами правил.

Подайте, подайте степного коня!

Невестой я стала булгарьей.

И к солнцу вдвоём направляя коней,

Два хана наш путь пролагали,

А предки на лицах моих дочерей

Черты степняков рисовали.

И так получилось, и так довелось –

Я стала женою булгара.

Мы – асов потомки, мы – гуннов народ.

Мы к солнцу идущая пара!

Это чудо что встретились, милый

Подарила нам встречу тропинка

Среди горных медовых долин…

Ты – холодной Сибири травинка,

Я – Кавказа степная полынь.

Ты меня защитишь от бурана,

Я от зноя тебя утаю.

Как прекрасно, светло и нежданно

Повстречались мы в этом краю!

Я о чуде судьбу не просила,

Но от воли её не уйти –

Быть нам рядом – травинке России

И полыни предгорной степи.

Утро в степи

Песня утра, – в её переборы

Я вплела от строки до строки

Перепёлок степных разговоры,

И ромашек степных лепестки.

И холмов изумрудные травы,

Поднебесных вершин серебро.

И ветров семидневные нравы,

Что несут и тепло и добро.

В эту песню вплела миг чудесный,

Что звездой осветил небосклон.