Илья Кормильцев - Non-fiction

СБ:То есть, скажем, Нечаев ближе арабскому террористу, предположим, чем арабский террорист дальше отстоит от своего, предположим, вполне благообразного, без всяких кавычек, муллы или исламского проповедника. То есть он ближе к Нечаеву, человеку другой культуры.

АК:Мы, кстати, не должны забыть о том случае с сибирской язвой в Америке: человек не найден, но поначалу, к сожалению, американцы пальчиком на нас показывали, потом, слава богу, американские ученые, порядочные люди, быстро сказали, что эта сибирская язва чисто американского происхождения, очень высокого качества, и явно выведена в биологических институтах, и ясно, что это как бы американец, и скорее всего, я уж не знаю, какой он там американец, но весьма возможно, что это чисто англосакс, тоже как бы явление типа Раскольникова, весьма возможно.

ИК:За 1990-е годы, по официальным данным самих американцев, они по-разному оценивают, но говорят, что от 58 до 69 % общих терактов по Америке — это «домашний терроризм».

АК:Да, и взрывы в Оклахоме можно вспомнить.

ВХ:Есть большая опасность, когда мы говорим об 11 сентябре, большая опасность вдруг стать поклонниками Хантингтона, который в начале 1990-х писал о войне цивилизаций: всемирный ислам против всемирной христианской религии. На самом деле, как вы совершенно правильно сказали, в Америке существует огромное количество вполне белых, вполне считающих себя христианами людей. Те, кто называет себя милицией, которые обладают абсолютно неадекватным восприятием действительности. Они считают, что ООН руководит Америкой, что еврейские олигархи руководят Америкой, что надо взрывать и бороться с этим, бегать с ружьями и тому подобное. Вот главная опасность — это не только «нечаевщина», а то, что мир слишком быстро развивается, и я вернусь к мысли, которая для меня ценна, что значительное количество людей, и их и у нас в стране можно найти.

АК:Все большее, причем, количество людей, и в относительном, и в абсолютном выражении.

ВХ:Дают совершенно неправильные ответы, неадекватно воспринимают действительность. И неадекватно воспринимая действительность, они все больше тяготеют к «нечаевщине».

АК:Но они не могут найти себе места в этой цивилизации, у них совершенно нет шанса с одной стороны, колоссальные соблазны. Как символ, телевизор пришел в глухую мусульманскую деревню, они все видят, но в то же время понимают, что никогда им этого при жизни первого, второго и третьего поколения не получить. И это создает колоссальный внутренний такой перегрев, стресс, порождает ненависть, отчаяние, и это источник.

СБ:Мы в нашем с вами отечестве это хорошо знаем — даже на таком мягком уровне по отношению к реформам и тому, что произошло в нашей стране за последние 10 лет. «Этого нет, потому что это все вредно, нам это не нужно, и при моей жизни я никогда этого не смогу достигнуть».

ИК:Касаясь нашей страны, хочу немножко похвастаться. Скажем, судьба этой книжки «Мой брат — террорист?» на русском языке интересна тем, что она вышла на русском языке первой.

ВХ:Дело в том, что это книга издательство «Динаэль», это международный проект, книжка будет опубликована одновременно в США, Великобритании, Германии, Корее и Японии. Но так получилось, что русское издание опередило другие издания. У них она выходит 17 сентября.

СБ:Мне кажется, что нужно больше таких вещей, и мы должны серьезно задуматься. Посмотрите ход от 11 сентября до 11 сентября мы начали с фактов геополитического, военного расклада, для чего мы пригласили Андрея Кокошина и Александра Гольца, но мы пришли сейчас к очень серьезному кризису цивилизаций, причем не западной, восточной или среднеевропейской, а цивилизации человеческой вообще, к очень серьезному кризису. Мы пришли к осознанию его, потому что не на пустом месте все это происходит сейчас.

СП:Надо сказать, что все-таки именно так вопрос был поставлен сразу. И не потребовался год, чтобы таким образом его поставить. Сразу была сказана знаменательная фраза, что это не война цивилизаций, а война с цивилизацией, война дикости с цивилизацией, это было довольно быстро сказано. Но другое дело, что выводы из этого были сделаны тогда довольно примитивные — по этой части мы тоже не можем похвастаться тем, грубо говоря, что мы тоже много чего купили за те жертвы, которые произошли. В первый момент были совсем примитивные реакции будут ли в Америке бить мусульман на улице? Побили двух индусов, и, слава Богу, кажется, дальше это не пошло. Как-то Америка в этом смысле проявила себя достаточно цивилизованно, ура. Но, на самом деле, это даже не верхушка айсберга, а корочка этой верхушки, а дальше все-таки выясняется, что цивилизованный мир, над которым многие смеются, с его знаменитой политкорректностью и всеми этими перегибами, уже даже почти ритуальными приседаниями на межнациональной, межэтнической, межрелигиозной почве тем не менее оказывается очень удобной и благоприятной средой для развития самой разнообразной дикости и самого разнообразного экстремизма. Потому что слишком много простых, поверхностных решений и ходов в этой ситуации нет ничего проще, чем объявить, что в каждом университете должно быть 5 % таких-то. Нет, 7 %, нет, хватит им 6 %, и по ходу этой содержательной дискуссии сам вопрос, само реальное отношение к этим людям, оно благополучно растаяло.

СБ:Боюсь, что язва огромная, внутренняя. А мы только йодом сверху мажем.

АК:Мы никуда не уйдем от того, что действительно та ситуация, которая возникла после краха «холодной войны», она высвободила в гораздо большей степени силы развития рыночной экономики, как мы говорим, и действительно, современного капитализма. И разрыв между теми, кто успел сесть в этот поезд, и теми, кто не успел, он за 1990-е годы радикально увеличился. Думаю, что не случайно случилось то, что случилось 11 сентября. Это следствие этого гигантского разрыва, который действительно увеличился, это следствие того, что в мусульманском мире, как сейчас признают все, нет ни одной успешной экономики по современным стандартам, и все-таки при всем при том, мы отметили, что и в самих США есть, может быть, вполне классические стопроцентные американцы, источники террора, но все-таки самый страшный феномен терроризма связывается именно с радикальным исламом, и потенциальное, видимо, использование оружия массового поражения, прежде всего, грозит именно с этой стороны, и это связано, прежде всего, действительно с тем, что люди не нашли место в современной цивилизации. И это вообще такая проблема, сверхзадача для тех, кто, как говорится, несет ответственность за мир, стабильность и безопасность и берет сегодня еще большую ответственность на себя.