Литературная Газета - Литературная Газета, 6613 (№ 37/2017)

Дело пошло. Свершился первый фестиваль. Столько абсолютно разных и прекрасных людей помогали нам: Евгений Маргулис и Николай Николаевич Губенко, Леонид Блаватник и Анатолий Белый, Мария Сёмушкина и Роман Луговых, Юлия Чичерина и Евгений Тарло, Леонид Ярмольник и Вера Полозкова, Юрий Поляков и Ирина Апексимова… Действительно, Леонид Алексеевич Филатов объединил всех, кто так непохож, так избирателен.

Когда, открывая третий фестиваль, открыли доску на доме, где Филатов жил, я увидел его в бронзе и в знаменитом свитере крупной вязки, который он мне одолжил для похода к родителям. Что тут можно добавить? Наши семена проросли. Три тысячи заявок ежегодно приходят на адрес фестиваля со всех концов страны. Финалисты «Филатов-феста» получают путёвки в большой мир: это и Московский театр поэтов, появившийся благодаря энергии Натальи Дрожниковой, и ставший уже самой главной творческой лабораторией страны форум «Таврида», и «Литературная газета», и новорождённый «Есенин-Центр», появившийся недавно в столице.

В Московском театре поэтов с успехом идёт спектакль, посвящённый столетию революции. На сцене только поэты. Ни одного актёра. Люди идут, им любопытно. Этим стоящим на сцене, примерно столько же лет, сколько было тем, кто встречал революцию сто лет назад. Есенин – 1895 года рождения, Маяковский – 1893-го… Знакомые ведь цифры.

Спектакль «Площадь революции. 17» – детище «Филатов-феста». Детище тех, кто кропотливо отбирал, выслушивал, высматривал новые таланты.

Вы спросите: «А судьи кто?» И я с радостью расскажу про наш ареопаг, про тех, кто замечает, отбирает, советует, воспитывает… Это Игорь Волгин, Всеволод Емелин, Максим Замшев, Иван Купреянов, Елена Исаева, Амарсана Улзытуев, Вадим Степанцов, Владимир Качан, Александр Вулых, Алексей Тараканов, Сергей Арутюнов и многие другие… Думаете, мы не спорим, не ругаемся порой? Как бы не так! Всё по-живому, всё по-настоящему! Насколько непохожи, скажем, Андрей Родионов, Михаил Довженко, Алексей Витаков и Светлана Шетракова! Да, это люди с разных планет! Но именно на «Филатов-фесте» они смотрели вместе в одном направлении! Туда, где таганские фонари освещали новые лица и голоса нашей новой поэзии. Это ли не соль творческой объединяющей идеи, которую так долго пытаются выявить наши элиты? Иногда мы слышим злобный шёпот в свою сторону: «Это пригретые сильными мира сего… это уличные пафосные люди…» Да здравствует этот шёпот! Да здравствует наш пушкинский шабаш, вызывающий раздражение графоманов. Ведь главное – это качество поэзии. А уж кто-кто, а мы готовы выйти на ринг и облечь свои слова в полный голос!

Найти своих, не пропустить новых Лермонтова и Ахматову – вот наша цель. Отыскав, не бросить, а защитить, сопроводить – вот наша цель. Попробовать предложить путь, поразмышлять о совместной дороге – вот наша цель. Наладить связь с дальними городами и посёлками, зажечь там собственноручно огонёк театра поэтов, «Филатов-феста» и следить за его ростом – вот наша цель! Мы знаем имена новой волны русской поэзии. Скоро эти имена засверкают. Скоро они будут озвучены и сами озвучат наше непростое интересное время! Совсем недавно, в новом «Есенин-Центре» прошла акция «Поэты ремонтируют время». Департамент культуры Москвы горячо поддержал нашу идею. Во весь рост встали в поэтическом пере­улочке Пастернак и Цветаева, Рубцов и Тютчев, Бродский и Мандельштам. Рядом с ними фотографировались все желающие. А потом все вместе совершили поэтическое шествие. Переулок заполнили сотни людей, любящих поэзию. Полиция подумала-подумала и присо­единилась… Все вместе взялись за дело, чтобы помочь идущим вслед не потерять самое дорогое, самое главное, чем обладает нация, – её язык, её пророческое слово, несущее людям бессмертие.

Атака строчек рушит пустотуВыпуск 11

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Филатов-фест

Теги:Филатов-фест , поэзия

Дмитрий Бочков

Индейские вариации

Пространство вокруг затянулось безликим и бежевым,

Охотник в лесу отдыхал, глупо сбившись со следа медвежьего;

Я снял мокасины свои.

Искра раздробила сушёные горькие листья уколом внезапным,

Размякла окрестность, лишь чёрный напиток мне нёбо царапнул

И влился в моё существо.

Я чувствовал: движется круговорот, вырезая загадочный ребус

На площади мозга, который является сумрачным небом

Практически одновременно.

Спиралью тот круговорот выливался из буковой трубки,

Он вниз оседал на продолговатом, шершавом Юинты крупе,

Давая мне свежесть ночи.

Юинта тянулась каймой, означая границы всей массы небесной,

Сгущалось и падало скопище лун и светил древних шествие

На дно фиолетовой чаши.

И дым растворялся на гладкой поверхности грёз и потока,

Лениво несущего души и их оболочки к истокам,

Туманясь, но не проникая туда, где

Пространство сомкнулось и вновь затянулось безликим и бежевым,

И сломан мой лук, и я сбился со следа медвежьего –

И сбился вдруг со своего.

Алексей Авданин

***

Зима, бурьяны, сугробы, ветер

И небо чёрное, как могила.

Один фонарь на дороге светит,

И тот под глазом твоим. Водила

Везти не хочет, сорвавшись с места,

Мотает счётчик впустую. Глупо

Идёшь куда-то и снег, как тесто,

Ногами месишь нелепо, грубо.

Потом поднимут друзья из снега,

Потащат через дворы до дома.

И ты уткнёшься глазами в небо,

Что с детской люльки тебе знакомо.

Как будто сбитый шальною пулей

И оттого не познав испуга,

Укрытый снежным, пушистым тюлем,

Уснёшь бухой на руках у друга.

У друга та же под глазом проба –

Восьмёрка, тройка и ноль в кармане.

С таким не страшно идти до гроба,

А страшно станет, прижмёшься к маме.

Ведь там, где свет не погас в прихожей,

Она сидит на кровати с богом,

И тихо молится, чтобы боже

Тебя живого подвёл к порогу.

Сергей Аксёнов

Дэдвейт*

Маленький портовый городок.

У причала доживает танкер –

Побывавший не в одной болтанке,

Но теперь пустивший корни в док

В смысле самом что ни есть прямом:

Он здесь столько лет провёл, старея,

Что побеги молодых деревьев

Прижились в пыли на нём самом.

Главный рынок – сердце городка –

Первым занял палубную площадь.

Всем тогда так показалось проще:

И до складов путь куда короче,

И не так загажено пока.

Позабыв свой аскетичный вид,

Профиль судна быстро стал меняться.

Адрес типа «Танкер, д. 15»

Вскоре никого не удивит.

Город принял этот дар морей

С затаённым, греющим восторгом.

Так реципиент, принявший орган,