Майкл Бут - Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

Чтобы достичь истинного, устойчивого счастья, нужно быть хозяином собственной жизни, управлять своим будущим и иметь возможность менять то, что не соответствует желаемому. Это не просто безжизненный лозунг вроде «Американской мечты» (кстати, США оказались где-то в нижней части рейтинга ЛЭШ). В Скандинавии это – реальность. Социальной мобильности в Северной Европе намного больше, чем в США или Британии. При всем местном коллективизме и государственном вмешательстве в личную жизнь граждан у человека здесь куда больше возможностей жить так, как он хочет, и заниматься тем, чем он хочет.

Я могу назвать многие американские штаты, где было бы крайне некомфортно жить открытому атеисту, или гею, или женатой паре, которая не хочет обзаводиться детьми, или незамужней женщине с детьми, или семье, воспитывающей детей в мусульманских традициях. Коли уж на то пошло, я вообще не представляю, каково это – быть вегетарианцем в Техасе или любителем вина в Солт-Лейк-Сити. А уж о социалистических убеждениях не стоит заикаться ни в одном из штатов. В Скандинавии же можно делать все вышеперечисленное, никто и глазом не моргнет (при условии, что вы переходите дорогу только на зеленый сигнал светофора).

Важнейшее условие этой социальной мобильности – школы. Самостоятельность, которую дает качественное бесплатное образование, не менее, если не более, важна, чем экономическое равноправие и развитая система социальной защиты. Скандинавские образовательные стандарты не только лучшие в мире, они общедоступны и бесплатны. Это краеугольный камень исключительности стран Северной Европы.

Возможно, кто-то станет утверждать, что скандинавская свобода и автономность существуют лишь для самих скандинавов. Мусульманин, который собирается построить мечеть, американец, привыкший ездить на большой машине, или англичанин, ведущий себя в соответствии с архаичными нормами этикета, могут почувствовать, что их здесь угнетают и дискриминируют.

Это правда. Скандинавия испытывает серьезные проблемы с интеграцией, в первую очередь иммигрантов, прибывающих с Востока. За последние два десятилетия средний доход иммигрантов существенно понизился по сравнению с доходом коренных шведов. В 1991 году разница составляла 21 процент, сегодня – уже 36 процентов. Однако процесс находится на сравнительно ранних стадиях.

Иммиграция в эти страны началась лишь в конце 1960-х годов. В отличие от иммигрантов, прибывавших в Британию из ее бывших колоний, эти люди приезжают в Скандинавию, не зная ни языков, ни культурных традиций этих стран. Для того чтобы положение изменилось, потребуется смена одного-двух поколений. Но брейвики не победят. Они не побеждают никогда. Иммиграция в Скандинавию продолжится – на то есть множество серьезных причин, – и интеграционные процессы будут совершенствоваться. Я в этом совершенно уверен. Хотя пора бы уже сейчас прекратить молоть чушь про «датчан во втором поколении» и перестать отказывать в приеме на работу людям, чьи фамилии не заканчиваются на «-сен».

В 60-е годы Сьюзен Зонтаг писала, что Швеция отчаянно нуждается в некой революции, которая позволила бы порвать с устоявшимся общественным устройством и нормами поведения. Что ж, революция в Швеции, как и в других странах Скандинавии, произошла. Хотя скорее всего это не то, что имела в виду Зонтаг, но сотни тысяч иммигрантов наполняют Скандинавские страны новыми силами и ставят перед ними амбициозные цели. Монокультуры превращаются в калейдоскопы этносов и образцы многообразия. Пока этот путь тернист, но есть обнадеживающие признаки того, что серьезные проблемы начинают разрешаться и в обозримом будущем все наладится.

Выше я не упомянул, что на следующий день после оргии с лангустами в Мальме пиршество на свежем воздухе продолжилось. На сей раз это была в основном турецкая, индийская, арабская и китайская еда. На улицы выплеснулась самая многонациональная толпа из когда-либо виденных мной в скандинавских городах. Царила замечательная атмосфера, и мне показалось, что в ней присутствует дух подлинного единства. В противовес тому, что я узнал о Мальме из датских СМИ, этот город пребывал в мире с собой.

Несмотря на эпатирующую риторику крайне правых, я полагаю, что именно Дании удалось дальше других стран Северной Европы продвинуться к интегрированному многонациональному обществу. Иммигранты в Дании не так сегрегированы, как в Швеции, обычно они селятся в провинции и больше общаются с местным населением. Проблемы интеграции стоят перед датчанами более остро, но и прогресс в их решении более очевиден.

Глас разума и мудрости в лице норвежского антрополога Томаса Хилланда Эриксена утверждает: «В Дании есть гетто, но есть и турецкий табачный ларек на улице, иммигранты водят автобусы, селятся в деревнях, где общаются с соседями. Они намного больше встроены в общество».

Никто не утверждает, что это легкий процесс. Но мне хочется думать, что все наладится, как только пройдет трудная, часто напряженная, иногда перерастающая во вспышки насилия, фаза взаимной притирки. Как пишет в своей работе «Быть датчанином» Ричард Дженкинс: «Многонациональная Дания – это не тот вариант, который можно принять или отклонить. Хорошо это или плохо, но это свершившийся факт. Однако интеграция не настолько проблематична, как хотят заставить нас думать политики».

Конечно, потребуется время – Британии это не вполне удается и полвека спустя, – но будем надеяться, что человеческий разум и нордический прагматизм возобладают над страхом и предрассудками.

Дамы и господа, на этом моя речь закончена.

У меня есть еще одна надежда – и сердечная просьба к скандинавским народам.

Периодически кто-то из скандинавских политиков или членов Северного Совета бросает клич о том, что странам Северной Европы пора объединиться, создать полноценный Северный Союз, интегрировать свои экономики, вооруженные силы и внешнюю политику и даже перейти на единую валюту. Что-то типа ЕС, только без свар и коррупции.

Бывший член датского правительства в ранге министра, а ныне глава датской делегации в Северном Совете Бертель Хаардер говорил мне, что великое общескандинавское объединение неизбежно и важно. «Оно уже происходит, – сказал он. – И главная область, где это просто жизненно необходимо, – Арктика».

Шведский историк Гуннар Веттерберг тоже считает, что объединение 26 миллионов человек позволит рассчитывать на большее влияние в ЕС и обоснованно претендовать на место в G20. Он напомнил, что однажды Скандинавские страны уже были вместе. В XIV веке норвежцы, шведы и датчане объединились в Кальмарскую унию под руководством королевы Маргариты I Датской, чтобы сообща противостоять германским купцам. В итоге руководить Скандинавией из Копенгагена не получилось, в основном потому что датчане вырезали большую часть шведского дворянства. Не думаю, что они захотят повторить это еще раз.