Юрий Поляков - Созидательный реванш. Сборник интервью

— Что касается Прохорова… Авторитет бизнеса в нашей стране сугубо отрицательный, вопиюще негативный… Раньше известный афоризм о том, что большинство крупнейших состояний нажито нечестным путем, воспринимался как удачная шутка (в которой, конечно, всегда есть доля правды), а сейчас — как абсолютная аксиома, не вызывающая тени улыбки. Как может пойти простой человек за бизнесменами, которые, вместо того чтобы поддерживать наш спорт, поддерживают зарубежный? И при этом не имеет значения, что Прохоров параллельно с иностранным баскетбольным клубом занимается отечественным биатлоном. Ведь деньги, вложенные в иностранцев, могли бы (и даже обязаны!) работать на свою страну.

— Некоторые говорят: можно голосовать за правых, потому что они «уже все своровали, что хотели, они больше не будут воровать».

— Какая наивность! Денег много не бывает — это, кстати, формулировка самих богачей. Растут доходы — растут потребности. И на все «игрушки» никаких денег не хватит. Все отлично понимают: эти состояния созданы на нефти и газе, которые нам дала природа. Разведали запасы и пробурили скважины не нынешние их владельцы, а наши отцы и деды, работая скорее за идею, нежели за деньги. Мне, например, никто никогда так толком и не объяснил, почему во всех цивилизованных странах основная часть от природной ренты (от газа, нефти) идет на культуру, здравоохранение, образование, на поддержание социальной стабильности, а у нас — в карманы кучке людей, которые вкладывают их за рубежом, причем не скрывая этого? Я прочитал недавно в газете, что за один месяц отток капитала из России составил двадцать два миллиарда долларов. Я не экономист, но даже я понимаю, что это катастрофа. И кто же будет голосовать за партию такого бизнеса? Кто поддержит Прохорова? Никто, кроме «прохорчат». Но таких в нашей стране максимум пять процентов. Плюс наша идейно-продажная либеральная интеллигенция. Этот проект быстро сдуется. Вот увидите!

А В ЭТО ВРЕМЯ

Институт социологии РАН утверждает: 3/4 российского населения убеждены, что чиновники не столько способствуют решению каких-то проблем и обеспечивают эффективное развитие страны, сколько мешают этому.

Хотя итоговая программа «Контекст» выходит на канале «Культура», что называется, без году неделя, но она уже обрела стабильно высокий рейтинг. Многие телезрители с нетерпением ждут воскресного вечера, чтобы узнать о самых значимых событиях недели — премьерах, литературных премиях, книжных новинках, выставках и вернисажах.

— Юрий Михайлович, у программы «Контекст» оригинальная драматургия: вы предлагаете зрителям калейдоскоп культурных событий, причем каждый сюжет комментирует не один критик, а целая группа экспертов…

— Сама идея и разработка этого проекта каналом разумна. Сейчас даже кажется странным, что подобная передача раньше не выходила. Но это действительно так: итоговой еженедельной информационно-аналитической программы на канале «Культура» не было. А люди ведь не имеют возможности всю неделю следить за культурными событиями. Теперь же они в воскресенье вечером могут сесть у телевизора, чтобы узнать о самом интересном в духовной сфере.

Драматургия передачи заключается в том, чтобы обсуждать наиболее заметные явления культуры, по возможности давая разные точки зрения.

У нас хорошие эксперты, причем среди них есть мои антагонисты по взглядам на искусство. Я с ними, как вы заметили, достаточно активно спорю. Беда нашего сообщества, деятелей культуры, в том, что люди разучились откровенно говорить то, что они на самом деле думают. Особенно трудно с театральными экспертами. Приходят два критика, но они не спорят, а оба начинают восторгаться. Потому что жизнь тяжелая, поругаешь, допустим, Калягина (Александр Калягин — художественный руководитель театра «Et Cetera», председатель Союза театральных деятелей. — И. Л. ), и у тебя начнутся проблемы.

Например, у нас в «Литературной газете» сотрудница напечатала достаточно сдержанный, не ругательный, но не восторженный обзор репертуара театра «Et Cetera», так ее отлучили сразу от нескольких журналов, которые находятся в орбите СТД. А что было, когда у нас вышел критический материал, кстати, той же сотрудницы, о режиссере Арцыбашеве? О том, что в репертуаре Театра имени Маяковского нет ни одной современной пьесы! Какой был скандал, на нас жаловались, написали письмо в администрацию президента. Виталий Вульф нас чуть ли не проклял! Ну и чем все кончилось? Тем, что коллектив отказался работать с Арцыбашевым, и он уже не художественный руководитель театра. Так кто оказался прав? Мы.

Недавно был такой случай. Я посмотрел широко анонсированную премьеру «Пер Гюнта» в Ленкоме. Прихожу на передачу. И вся творческая группа буквально бросается ко мне, умоляя не ругать спектакль. Оказывается, Марк Захаров, увенчанный всеми мыслимыми и немыслимыми наградами, накануне звонил самому высокому телевизионному руководству с требованием, чтобы «Поляков ни в коем случае не ругал премьеру. Потому что, судя по выражению лица Полякова, ему не понравилось увиденное». Мне осталось только пожать плечами и успокоить коллег, потому что как раз этот спектакль мне, как ни странно, понравился, правда, не очень…

Я знаю, что многих раздражаю тем, что позволяю себе критические замечания о наших «священных коровах», о которых уже лет двадцать никто ничего критического не говорил. Но я самодостаточный писатель, драматург, редактор «Литературной газеты» и могу себе это позволить. Думаю, что руководители телевидения потому и пригласили меня вести эту передачу.

— Недавно исполнилось десять лет, как вы руководите «Литературной газетой». Какой период был для вас самым трудным на посту главного редактора «ЛГ»?

— Я тридцать третий редактор «Литературной газеты», а по продолжительности пребывания на этой должности уже занимаю второе место после Александра Чаковского, который был «у кормила» четверть века. Самый трудный период был, конечно, когда я пришел, потому что газета находилась в сложном положении, надо было ее вытаскивать из финансовой пропасти. Помогло то, что мы поменяли направление газеты — из однозначно либеральной она стала полифоничной. И у нас сразу начал расти тираж, потому что в России круг либералов все-таки крайне узок.

На меня, конечно, многие обиделись, сочтя это изменой либеральным ценностям, но я никогда либералом не был. Я, скорее, консерватор, и большинство наших авторов и читателей — это люди центристских взглядов, хотя мы даем слово всем, у нас и либеральные авторы печатаются.