Литературная Газета - Литературная Газета 6584 ( № 4 2017)

А главное – я увидел, как Павлов-преподаватель работает со своими студентами. Сколько знаний, а главное – желания знаний он вкладывает в них! Эти ребята не скоротечны, не сиюминутны – нет, они довольно-таки основательны. И это результат подвижнической деятельности Павлова, который, к слову, ещё и организует издание очень важного регионального «толстого» журнала «Родная Кубань».

Да, сказано много – так много, что горько невмоготу – относительно бедственного положения «толстых» литературных журналов. Выгоняют редакции столичных, что уж говорить о региональных журналах? Меж тем именно они – и ступени, и основание на лестнице слова. Без них невозможно продвижение как по вертикали, так и по горизонтали. А их издание опять же невозможно без подвижнической деятельности.

В Нижнем Новгороде я знаю такой системообразующий журнал – это собственно «Нижний Новгород». Его возглавляет Олег Рябов, чья книга «КОГИз» в своё время произвела на меня мощное впечатление. Рябов известен как библиофил, один из главных в России, но и как издатель, пропущу слово «культуртрегер», а скажу подвижник. Он делает большое и важное дело (а правильнее сказать – дела, но мы сейчас сугубо о журнале).

«Нижний Новгород» – органичный сплав, двустороннее движение, где авторы с известностью федеральной соседствуют с авторами региональными, которые затем – во многом благодаря этому – выходят на новый уровень. Таким и должен быть «толстый» литературный журнал в регионах. Он точка сборки, центр притяжения лучших творческих сил, площадка для реализации культурных проектов. И знаю, что местная власть поддерживает «Нижний Новгород», это важно. Это многое говорит о власти. Знаю по себе, так как в Севастополе благодаря экс-губернатору Сергею Меняйло сам реализовывал уникальную культурно-просветительскую инициативу «Точка сборки».

И я называю имена, чтения, издания не потому, что хочу сделать кому-то приятно, – нет, а потому что необходимо говорить на конкретных примерах. А у нас всё стесняются. У нас, как писал Распутин, русские люди чаще всего молчат там, где необходимо говорить во весь голос.

Институт подвижничества – это основа. И это надежда. Он действительно должен быть институтом, то есть учить школьников, студентов, о которых я говорил в начале. Подвижники – всегда наставники, а институт наставничества – это ещё один ключевой элемент, ещё один важный шаг (о нём, впрочем, в другой раз).

Подвижники – те, кто создавал русскую культуру, а она есть краеугольный камень русского Отечества. А литература (шире – слово) есть основа русской культуры, русской цивилизации в принципе. Перефразируя Достоевского, что мы сможем предъявить – все мы, русские люди – на Страшном суде? Русскую литературу. А её создавали подвижники. Те, кому мы должны быть благодарны. И, надеюсь, молодые авторы вдохновятся их примером, потому что мужество писателя помогать другим, несмотря ни на что, не менее ценно и важно, чем собственно природный талант; более того, это вещи, несомненно, взаимосвязанные.

Придётся отстреливаться наугадВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Русские рифмы

Гурова Мария

Теги:Современная поэзия

Пепел над Хиросимой

Посвящено офицеру японской армии Ли Ву, «последнему принцу Кореи», сражавшемуся всю Вторую мировую войну в Маньчжурии. Он приехал вместе с медицинским корпусом в Хиросиму вечером 5 августа 1945 года. Через сутки он погиб в госпитале от тяжёлого ранения, полученного во время взрыва атомной бомбы.Алое солнце восходит над белым пеплом,

Словно стелет узор на замаранном хлопке.

Я вцепился в победу настолько крепко,

Что мог бы топить их флот на рыбацкой лодке.

Гончие Псы мчатся в немой простор –

Тихая, как ваш адъютант, смерть.

Если летать сквозь солнце, как через костёр,

Можно до конца Мировой не долететь.

Но мысли о доме месяцы душу не греют.

Желаете, лейтенант Ву, отправить письмо в Корею?

И если черпает Медведица небо ковшом,

Значит, у принца Кореи всё сейчас хорошо.

Только линкоры разбиты, море заволокло,

О пороги истории споткнулся японский флот,

Запутавшись в шёлке подола её, будто ребёнок.

Нас учили быть верными с отверженностью и с пелёнок.

Маньчжурия – это история про подвиг и про мужчину,

Хиросима – про судьбы и только про Хиросиму.

Я бы в тот вечер вспорол свой живот у родной реки,

Но мне не хватило меча и всего-то одной руки,

Когда Штаты забросили бомбу в огромный земной горшок, –

Это «гуманное» семя, и город на нём взошёл.

Смотрите, я в пепле, что скоро ляжет на землю,

И алмаз, преломляющий луч через призму своих карат.

Я мальчишка и – умер, а кажется, будто дремлю.

Это Запад, Восток? Восход или наш закат?

Солнечный диск показался над городом наполовину,

И направил лучи, словно алые рупоры, в мир,

И кричал: «Старик, расскажи всем про Хиросиму,

Не давай залатать этим белым ни одну из народных дыр!»

Всколыхнутся и лягут на волосы сединой

Семьдесят лет и пепел из Хиросимы.

И старик доживёт свой день, изойдя слюной,

Оттого, что не умер в одной палате с тобой.

Только звёзды с погон и кепи сияют неугасимы

На портретной фотографии нецветной.

Первые танки на Сомме

Битва при Сомме – одна из крупнейших битв в ходе Первой мировой войны и в мировой истории. В ней погиб один миллион человек.15 сентября 1916 года в 5.15 утра на реке Сомма британской армией впервые были применены танки, решившие исход битвы и долгой кровопролитной войны.

Впервые такая война, что кровь натекла в купель,

В блиндажах крестив солдат, имя нарек Ложь.

И дело даже не в том, что кто-то собрал модель,

Вопросов не будет к тем, кто рисовал чертёж.

«Вернётесь на Рождество, – пообещал штабной».

И первые танки на Сомме давили собою рать.

Подумать, что пусть такая дорога ведёт домой,

То ехать по ней на чём – каждому наплевать.

Привыкшие к канонадам парни с передовой,

Которым девизом стал «Любой силуэт мишень»,

Решили, если дорога точно ведёт домой,

То ехать по черепам не больно ничьей душе.

Сомма три дня ходила приливом на берега.

И годы бросались в ноги, словно они листва.

И сладкое обещание бубнила три дня река:

«Теперь-то вы уже точно вернётесь до Рождества».

Куба

Тамара Бунке является одним из идеологов и активной участницей латиноамериканской революции. Она воевала в боливийском отряде Че Гевары с позывным Таня-партизанка. Преданная идее, смелая и верная, Бунке и сегодня является национальной кубинской героиней. Че в письмах Фиделю называл Таню «мимолётной звездой». Она была застрелена, когда переходила реку Рио-Гранде вместе с партизанским отрядом. Спустя сорок дней после её смерти погиб и сам Эрнесто.