Коллектив авторов - Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

Это заявление полностью воспроизводило логику редакционной статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», опубликованной в «Правде» чуть раньше, 28 января 1949 года: в ней сообщалось, что критики-«космополиты» «пытаются дискредитировать передовые явления нашей литературы и искусства, яростно обрушиваясь именно на патриотические, политически целеустремленные произведения под предлогом их якобы художественного несовершенства». Значительного издателя, критика, архивиста и популяризатора науки Александра Ивича (Игнатий Бернштейн, 1900 – 1978) Александр Фадеев в том же году назвал «врагом № 1 в детской литературе», после чего Ивич до середины 1950-х годов не мог ни работать, ни печататься и вместе с семьей жил в нищете, продавая книги из своей библиотеки.

В коллегии Министерства просвещения РСФСР // Учительская газета. 1949. 16 февраля. № 12 (3307). С. 4.

В коллегии Министерства просвещения РСФСР // Учительская газета. 1949. 16 февраля. № 12 (3307). С. 4.

Подробнее о писательской и журналистской деятельности Вигдоровой см. в моей статье: Mayofis M. “Individual Approach” as a Moral Demand and a Literary Device: Frida Vigdorova and her Pedagogical Novels // Partial Answers. Journal of Literature and The History of Ideas. 2015. Vol. 13. No. 1.

Далее текст повести цитируется именно по этому, наиболее полному из трех первых изданию «Детгиза» 1949 года: Вигдорова Ф. Мой класс: Записки учительницы. М.; Л.: Государственное издательство детской литературы Министерства Просвещения РСФСР, 1949. Книга подписана в печать 12 декабря 1949 года, так что фактически вышла, скорее всего, в самом начале 1950-го. В том же, 1950 году вышла подготовленная Ф. Вигдоровой литературная запись мемуаров матери З. и А. Космодемьянских «Повесть о Зое и Шуре». Как можно видеть из материалов архива писательницы, ее участие в создании этой книги вышло далеко за пределы «литературной записи».

Совсем иную интерпретацию повести «Мой класс» см. в статье М. Литовской «Школьная повесть как инструмент анализа повседневности советской школы» (Антропология советской школы: Культурные универсалии и провинциальные практики: Сб. статей. Пермь, 2010. С. 278 – 290). Процитирую основные тезисы автора: «Ограничения, обусловленные жанром и временем создания “Моего класса”, позволяют героине, приобретающей первый профессиональный опыт, рассуждать преимущественно о том, как ей улучшить методику преподавания правописания безударных гласных или наладить работу вожатых. <���…> Процесс воспитания всегда идет в одностороннем порядке: директор воспитывает родителей и учителей, завуч – учителей, старший учитель – младшего, старший ученик – младшего ученика. В результате формируется сообщество, где на каждом отдельном участке складываются свои необсуждаемые иерархии, а государственно уполномоченный (завуч, педагог, вожатый и т.п.) оказывается важнее частного лица. Молодая учительница считает возможным указывать матери ученика, как той строить отношения с сыном, директор школы учит “уважению” к учительнице одного из родителей и т.п.» (с. 285, 286). На мой взгляд, выводы исследовательницы полностью опровергаются самим текстом повести.

Названия глав: «Коля Савенков», «Самое главное», «Братья Воробейко», «В гостях у Саши Гая», «Переписка», «Федя Лукарев», «Дима Кирсанов», «Валя Лавров», «Новые друзья».

Вигдорова Ф . Мой класс. С. 35 – 36.

Вигдорова Ф . Мой класс. С. 246 – 247.

Вигдорова Ф . Девочки: Дневник матери / Публ. и послесловие А. Раскиной // Семья и школа. 2010. № 8 – 2011. № 12. См. книжное издание: М.: АСТ, 2013.

Одно из самых очевидных «персонажных» заимствований – соседка Марины Николаевны девочка Галя. В ее сложной истории обучения сперва у одной, жесткой и зашоренной учительницы, а потом у другой, представлявшей едва ли не полную ее противоположность, Вигдорова изобразила перипетии школьной биографии своей старшей дочери Галины Кулаковской: все подробности ее взаимоотношений с учителями, переживаний, охлаждения и нового интереса к школе нашли отражение в дневниках.

Впоследствии автор этого отзыва Этя (Этель) Натанзон стала профессиональным психологом и плодовитым автором книг именно на те темы, которые затронуты в книге Вигдоровой: «Психологический анализ поступков и способы педагогического воздействия на личность» (М., 1968), «Психологический анализ поступков ученика: книга для учителя» (М., 1991), «Трудный подросток и педагогический коллектив» (М., 1984) и т.п.

Левшин А . «Секрет» педагогического мастерства (Заметки о книге «Записки вожатой») // Вожатый. 1949. № 3. С. 21 – 22.

«Я не понимаю такого фактического несоответствия. Марина Николаевна окончила педагогический институт. Почему же она преподает в 4 классе начальной школы? Почему на второй год работы она оказалась в 5 классе средней школы? Все это привело и к композиции с двумя концовками, к несоответствию названия очерка (“Четвертый класс “В”) с его содержанием (“Пятый класс”)», – недоумевал «однокурсник Астахов».

«Лёва медленно спускался с лестницы. Плечи его опустились, он вдруг показался мне ужасно усталым. На площадке он споткнулся и остановился, поправил очки.

– Сколько раз, сколько раз я представлял себе, как отец вернется домой! – сказал он нетвердым голосом. – Наверно, я чувствовал бы себя, как Володя: не знал бы, куда деваться от счастья. Вы видели, какой он был?

Я промолчала.

– Мой отец погиб в сорок втором году под Смоленском, – еле слышно докончил Лёва» ( Вигдорова Ф . Мой класс. С. 82).

«Один из ее ребят год прожил в оккупированной местности. Однажды фашист для чего-то велел ему принести топор. Мальчуган испугался: “Зарубит” – и лишился речи.

Ноги у него тоже отнялись. Выздоровел он не сразу и не до конца – остался заикой. В первый класс он поступил с двухлетним опозданием – ему уже минуло девять лет. На уроках он сидел молчаливый, безучастный и со слезами на глазах смотрел в окно, ожидая, когда за ним придет мать. Чувствовалось: он очень стесняется, что он такой большой – не только старше всех, но и выше всех чуть ли не на голову» ( Вигдорова Ф . Мой класс. С. 32).

« – Да-а, – задумчиво говорит Татьяна Ивановна. – Как ни говори, война тоже виновата. Дети из Москвы уезжали, некоторые не одну школу переменили. Ребятам трудно приходится – и по хозяйству, и в магазин сходить, и за меньшими приглядеть. Тоже ведь и лето за плечами, позабыли всё. Ну, ничего, вспомнят понемножку!» ( Вигдорова Ф . Мой класс. С. 10).