Коллектив авторов - Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

Таким образом, идея создать специальные математические школы была разработана еще до реформы 1958 года. У этого предложения нашлись и влиятельные лоббисты, и яростные противники; и те и другие высказались в дебатах на следующем, публичном этапе дискуссии. Разделение старшеклассников одной школы по разным специальностям, принятое в ряде школьных систем Европы и США, в СССР считалось вредной ересью (в министерских бумагах и педагогической литературе той эпохи его называли словом «фуркация») и специально клеймилось в педагогических книгах. Забегая вперед, скажем, что в итоге дискуссии 1958 года предложения о диверсификации все же были заблокированы и создание математических классов их организаторам пришлось вести на другой основе.

Выступления осени – зимы 1958 года стали частью более широкой кампании по «всенародному обсуждению» выступлений Хрущева и официальных документов, объявивших о предстоящей реформе. Кампания проходила шумно. В каждом номере одной только газеты «Правда» в ноябре – декабре 1958 года печаталось несколько статей на эту тему и писем «с мест», от учителей, инженеров, агрономов и т.п. По уверению редакции, газета получила около 7 тысяч писем и статей (на текущем этапе исследований не представляется возможным установить, все ли они были написаны реальными людьми, или часть была придумана сотрудниками «Правды») 564.

Обсуждение вопроса о специализированных школах в «Правде» выявило очень болезненный скрытый конфликт, обозначившийся еще в аппаратных дискуссиях 1957 года. Спорившие пытались определить, какие дети будут учиться в специальных школах: с выраженными склонностями к наукам или с явным талантом к научным занятиям. Идея школ для интеллектуально одаренных детей вызывала, судя по всему, ощутимое сопротивление не только среди управленческих элит, но и среди многих педагогов. Во многих опубликованных письмах заметны яркие антиэлитистские настроения, которые условно можно было бы обозначить как производные социально-этического и экономико-дирижистского подходов. Сторонники первого подхода писали, что любое разделение детей на более или менее способных аморально, вредно для общества и, как следствие, непедагогично 565. Сторонники второго полагали, что потребность в разных типах специальностей для хозяйства страны, в том числе интеллектуальных, должны определять не образовательные учреждения, а плановики, склонность же детей к тем или иным профессиям нужно в ходе образования формировать искусственно, а не спрашивать у них, чего бы им больше хотелось в жизни 566. Впрочем, возражавшие обеим этим группам «элитисты», как мы увидим дальше, тоже использовали экономическую аргументацию, однако несколько иного рода: школы, готовящие отобранных детей к занятиям наукой, помогут совершению научно-технического прорыва.

По сути, публичная дискуссия об интеллектуальной стратификации образования, когда она была возобновлена, вернулась на уровень начала 1910-х годов (пусть и с добавлением экономических аргументов) – и оставалась на этом уровне вплоть до конца советской эпохи. Именно в предреволюционные годы шли жаркие споры о том, педагогично ли создавать школы для одаренных детей 567. В 1910 году при Ломоносовском обществе в Москве открылся интернат – фактически это была квартира, где жили 7 – 8 подростков, – официально объявленной целью которого было обучение талантливых детей преимущественно из крестьян и других малоимущих групп населения; организовавшее этот интернат педагогическое общество обеспечивало учеников довольно высокой стипендией. Поддерживая подобные инициативы, выдающийся российский психолог Всеволод Кащенко 568говорил в 1911 году в своем выступлении на I Всероссийском съезде по экспериментальной педагогике в Санкт-Петербурге:

…Противники приводят такое возражение, что не следует удалять даровитых детей из общей школы, так как этим последняя как бы лишается ее лучших элементов, которые оказывают плодотворное влияние на остальных средних… Но позвольте, что же это за аргумент? 3а что вы хотите приносить в жертву даровитых детей посредственности? Это, по меньшей мере, оригинальное использование неразвернувшихся дарований на пользу процветания среднего индивида. Можете чем хотите поднимать дух соревнования в классе, но только не глушите зачатков великих, быть может, дарований, которым вы должны дать возможность развернуться во всю ширину и мощь. Они с лихвой возместят вам принесенную им жертву…

[…] Как должна быть устроена специальная школа, кому это поручить, откуда взять учителей и учеников, как выделить их из общей массы школьников, с какого возраста, какую установить программу, учебный план – эти вопросы считаю существенно важными; важно принципиально осознать необходимость такой дифференцировки и создания специально организованных школ; техническая же разработка, я сказал бы, дело времени 569.

Позиция Кащенко может быть охарактеризована как элитистская – он цитирует фразу французского психолога Альфреда Бине «Человечество движется вперед благодаря избранным». Но это был элитизм интеллектуальный, а не социальный.

В качестве одного из признаков талантливого ребенка Кащенко выделяет стихийный нонконформизм, из-за которого такие дети часто в школе учатся хуже других, так как воспринимают правила обучения как навязанные и скучные, – потому-то таких детей и нужно учить иначе, собирая в специальные классы. Ни один из участников «всенародного обсуждения» или министерских совещаний конца 1950-х – начала 1960-х годов не использовал подобные аргументы: обсуждение детского нонконформизма, по-видимому, было педагогическим и политическим табу. В этом смысле новая дискуссия заметно проигрывала даже по сравнению с 1911 годом.

Трудность анализа «всенародного обсуждения» состоит в том, что некоторые его участники, которые придерживались интеллектуально-элитистских взглядов, по-видимому, должны были маскировать свою позицию, говоря не о талантливых детях, как А.Д. Александров в 1957 году, а о детях, чувствующих психологическую склонность к занятиям математикой или другими науками. Последующая деятельность авторов статей, посвященных математическим школам, минимум в одном случае не совпадала с заявленными декларациями.

Первым по вопросу о специализированных школах, готовящих к занятиям наукой, выступил физико-химик Николай Николаевич Семенов, единственный в истории советский лауреат Нобелевской премии по химии (1956) 570. Семенов заявил, что реализация планов Хрущева обязательно потребует создания «школ нового типа». По мысли Семенова, в эти школы нужно отбирать 5 – 8 % всех выпускников восьмилетних школ и готовить в них уже не математиков, как предлагали Александров и автор анонимной записки, а «лаборантов-физиков, лаборантов-химиков, лаборантов-биологов, работников счетных машин, чертежников-конструкторов и т.д.». Шефство над такими заведениями должны брать университеты и исследовательские институты, а каждая школа будет, по мысли Семенова, состоять из двух половин – школы для местных учеников и интерната для одаренных детей из отдаленных районов. В школах должна будет вестись не только педагогическая, но и научно-исследовательская работа.