Владимир Соловьев - 1001 вопрос о прошлом, настоящем и будущем России

Дело не в его экспрессивности – он гораздо менее экспрессивен, чем многим кажется. Дело в том, что он великолепный бизнесмен, который, конечно, занимается политикой. Он любит политику (это сфера его приложения), но ведь все эти годы он тянет партию на себе. Как может партия выжить в наших условиях? Ну, во-первых, если она дружит с Кремлем: выполняет различные поручения (как было в 90-е годы, о чем не раз говорилось) и имеет некую возможность прикоснуться к теплой кремлевской стене. Второй вариант – это если приходят бизнесмены и говорят: «Мы вас страшно поддерживаем, помогите!» Третий вариант – когда ты используешь свой ресурс для того, чтобы помочь бизнесменам, когда у них возникают проблемы. А четвертый (если верить тому, что писал Митрофанов и какие претензии высказывал сам Жириновский Митрофанову) – это некие услуги, которые оказывают желающие занять места в списке.

Бессмысленно упрекать Владимира Вольфовича Жириновского в том, что он не интернационалист. Конечно, он интернационалист. Лозунг «мы за русских, мы за бедных» был всегда. Но если рассмотреть предложения по партийным тройкам, которые выдвигал Жириновский, вы всегда увидите там кого-то очень богатого и совсем не факт, что русского. Как правило, этих людей в какой-то момент времени не пропускали разные службы. Были там, например, представители азербайджанской диаспоры, занимающиеся застройкой, – как выяснилось, у них имелись проблемы с паспортами, поэтому в тройку эти люди не попали.

Когда-то известный красноярский предприниматель Анатолий Быков, у которого на тот момент возникли проблемы с правоохранительными органами, тоже не попал в списки. То есть подобные скандалы возникают все время. Очевидно, партия заинтересована не только в частом мелькании ее лидера на экране, но и в постоянных источниках финансирования партийной кассы. Отсюда и бизнесмены с мандатами – или с надеждами на оные.

Почему вдруг сейчас Жириновский настолько сильно пошел в атаку? Многие говорят: «Просто решил тряхнуть стариной». Нет. Жириновский – человек, который очень точно читает сигналы. Помните демонстративный выход из зала заседаний Госдумы после региональных выборов осенью 2009 года, когда ушли три фракции, сказав: «Мы не вернемся в Думу»? Правда, вернулись вскоре после общения с президентом. Но что-то на этом этапе произошло. Прозвучал какой-то намек на возможную невостребованность. Затем последовала дикая ссора с Юрием Михайловичем Лужковым, которая явно ставит под удар лоббистские возможности ЛДПР, по крайней мере в Москве, где сосредоточено большое количество проектов, интересных потенциальному партийному спонсору.

Кроме того, региональные выборы были проиграны. Суть даже не в том, правильно или неправильно проводились подсчеты. Неполучение ЛДПР мест означает, что исчезает предмет торга: ты теряешь спонсорскую базу в регионах, если у тебя нет никого в местных собраниях. Люди не хотят идти в список, понимая, что эта партия не может ничего дать, и не хотят ее поддерживать. Это колоссальное сокращение источника. Сам факт, что Кремль не хочет подтягивать ЛДПР и Жириновского к себе, заставляет Владимира Вольфовича задать себе вопросы: «Стоп, что происходит? То есть со мной не хотят договариваться?»

Вот здесь и начинается борьба за новые рынки, за новые ниши. И намеки, в том числе и властям предержащим: смотрите, что будет, если вы сейчас срочно не начнете со мной дружить. Поэтому риторика Жириновского меняется на 180 градусов. Вдруг он, человек, который всегда говорил, что генерал-губернаторов надо назначать, говорит: «Нет, только выборы!» Но ведь это лозунги несистемной оппозиции. Вдруг он говорит: «Сейчас мы выйдем на улицы и будем устраивать такое, что никому мало не покажется». Это что значит? Это значит, что он идет по пути маргинализации – по которому шел СПС, пока не погиб. Но Жириновский как бы сообщает еще и другое: «Если я не нахожу понимания здесь и сейчас, то я его найду у тех сил, которые в той или иной форме поддерживают несистемную оппозицию. Я выхожу на их рынок, на котором я эффективнее, чем существующие игроки, потому что я пока нахожусь в Думе. Я громче как политик, и как шоумен я ярче». То есть он начинает претендовать на нишу, которую сейчас занимают Каспаровы, Немцовы, Лимоновы, и словно говорит: «Всех уберу!»

Жириновский показывает остальным оппозиционным группам и их сторонникам, скажем, КПРФ или «Справедливой России»: «Смотрите, какой я! Вот я сейчас сделаю эти резкие шаги, идите ко мне. Я смогу всех объединить, я построю, я покажу, потому что я яркий лидер, я ничего не боюсь!» Это значит, что он пытается забрать и электоральную базу. Но самое важное – рынок разнообразной поддержки, которая может быть и зарубежной. Потому что, как мы помним, Владимир Вольфович до сих пор с большой радостью рассказывает о своей дружбе с ныне покойным иракским лидером и никогда не скрывал своих разнообразных интересов и обширных связей в разных арабских странах.

Почему эти проявления видятся мне крайне интересными?

Конечно, наш народ давно привык относиться к Владимиру Вольфовичу и к ЛДПР как к развлекательной партии: смешно, прикольно, ярко говорит. Но никогда нельзя недооценивать колоссальную разрушительную силу слова. Жириновский легко меняет свою точку зрения. Например, он говорит: «Я требую сейчас распустить Думу и срочно провести новые выборы». Тут же сам себе противоречит: «Я не верю в выборы». Почему? В чем смысл этой фразы? Потому что она была сказана накануне следующего избирательного забега – регионального. И ему надо было укрепиться всеми правдами и неправдами: либо, полностью марги-нализовавшись, забрать всю поддержку, которая может прийти и на которую сейчас направлена неформальная оппозиция, либо так напугать власть, чтобы она сказала: «Так, Владимир Вольфович, все нормально, возвращайтесь, опять вас любим».

Поэтому он предусмотрел для себя своеобразную лазейку – даже высказывая достаточно оскорбительные вещи, называя недоумками (если верить источникам) членов других партий, в то же время внимательно, спокойно и уважительно отзывался о президенте. Тем самым как бы оставил дверку приоткрытой, типа: «Я готов, позовите обратно» или: «Видите, я на распутье». Абсолютно беспроигрышный вариант – ну, вышел на рынок, и что дальше? «Кремль, либо ты одумайся, подтяни меня обратно к себе, я пойду в фарватере и сделаю, что скажешь» либо: «Смотри, я сейчас начну раскачивать лодку». Ясно, что здесь нет никакого желания реально взять власть. Есть четкое понимание финансового кризиса партии. Есть четкое ощущение, что исчезают целые пласты – нефтеносные, золотоносные. И бизнесмены, которые могли быть заинтересованы, уже не придут к Жириновскому за поддержкой. А жить-то надо!